В возрасте 95 лет скончалась французская писательница Анн Голон — соавтор романов об Анжелике.
В Версале на 96-м году жизни умерла романистка Анн Голон. Об этом французской прессе сообщила ее дочь Надин Голубинофф. В последние месяцы жизни писательница боролась с осложнениями после перенесенного перитонита, однако продолжала появляться на публике и участвовать в различных мероприятиях. Анн Голон прославилась в середине прошлого века как автор историко-приключенческих романов об Анжелике.
«Анжелика и король», «Анжелика и Демон», «Неукротимая Анжелика» — в Советском Союзе женщины охотились за французскими романами о красавице-авантюристке.
Анжелика стала одним из самых популярных образов в массовой литературе второй половины XX века. Она жила целых 30 лет: с первой книги, опубликованной в 1956 году, до 13-й, вышедшей в 1985-м. На обложке романов значилось два имени: Анн и Серж Голон — псевдонимы Симоны Шанже и ее мужа, французского геолога русского происхождения Всеволода Голубинова. Однако, по словам дочери Симоны, написанием романов занималась только ее мать — муж помогал ей с поиском исторического материала, работая в библиотеке Версаля с книгами и документами XVII века. Это тем более доказывает то, что после смерти мужа она написала еще четыре романа этой бессмертной эпопеи.
Сергей Голубинов родился 23 августа 1903 года в Бухаре (по другим данным в Урмии, Персия[ Он вырос в Исфахане (Иран), где его отец Сергей Петрович Голубинов был русским консулом.
В начале революции учился в Севастопольской гимназии, самостоятельно пересёк страну во время Гражданской войны, безуспешно пытался вступить в Белую Армию
Эмигрировал в 1920 году через Константинополь во Францию.
Окончил Высшую химическую школу в Нанси. В 20 лет Всеволод Голубинов стал самым молодым доктором наук во Франции. Он продолжал учебу и работал как горный инженер: получил восемь магистерских степеней: по математике, минералогии, физике, электричеству, химическому машиностроению, геологии, радиоактивности. Работал как геолог-разведчик в Африке и в нескольких странах Азии, для крупных компаний и французского правительства.
Большую часть жизни его сопровождали опасности и чудесные приключения. Всеволод Голубинов владел пятнадцатью языками и у некоторых племен Африки получил прозвище “Белый волшебник”.
Во время Второй мировой войны Всеволод Голубинов присоединился к генералу де Голлю и был приговорен к смерти правительством Виши.
Золотое месторождение, разведанное и открытое Всеволодом, позволило “Свободной Франции” заплатить своим функционерам и вооружить армию Леклерка, которая начала свой путь в оккупированную Францию из этой части Африки.
Когда Всеволод Голубинов приехал во Францию после войны, друг попросил его сделать книгу совместно с одним молодым писателем, поскольку группе литераторов нужен был человек со стороны, который бы рассказал интересную историю. Молодые люди хотели сделать что-то самостоятельно, не желая зависеть от издателя, и искали кого-то, кто бы не был заинтересован в деньгах и не собирался становиться писателем. Всеволод Голубинов оказался шансом для них: он был ученым, презирал литературу, и не беспокоился о деньгах.
Книга “Подарок Реза-Хана” (“Le Cadeau de Riza Khan”) рассказывала об одном из десятков сувениров, принадлежащих Всеволоду Голубинову. Всеволод выбрал для себя псевдоним “Серж Голон”, под этим именем и была опубликована книга. Серж Голон получил премию, а деньги с этой премии пошли тому самому писателю, который работал вместе с ним и получил авторские права на эту работу.
Всеволод Голубинов вернулся в Африку.
Однажды ночью (а было это в 1947 году в Чаде) его гостеприимства попросила молодая француженка. Это была смелая свободная предприимчивая журналистка Симона Шанжё, публиковавшаяся пол псевдонимом Жоэль Дантерн (Joёlle Dantern), которая путешествовала по Африке (это и была будущая Анн Голон).
Они полюбили друг друга и поженились в Пуант Нуар (Конго), в 1948 году.
Симона Шанже родилась 17 декабря 1921 года в Тулоне в семье капитана французского флота Пьера Шанжё.
В детстве она много болела, и, одаренная чудесным воображением и писательским талантом, посвятила себя литературе и истории.
С семи лет Симона Шанжё писала рассказы и повести, иллюстрируя их собственными рисунками. В десять лет она оказалась в Версале. Ей исполнилось шестнадцать, когда ее первые рассказы и статьи были опубликованы в молодежных газетах.Когда ей исполнилось 18 лет, она написала свою первую книгу «Страна за моими глазами», опубликованную в 1944 году под псевдонимом Жоэль Дантер (именем Жоэль её впоследствии называли в семье). Книга стала бестселлером.
Под этим псевдонимом и несколькими другими (Ann Servoz, Dominique Ponmain), она написала несколько повестей, эссе, серий рассказов для журналов.Но перед этим наша героиня претерпела опасное приключение.Летом 1940 года, когда Франция была оккупирована немецкими войсками, семья жила в Версале. Симона решила вырваться из оккупированной зоны и отправиться на юг, к испанской границе... Что было дальше будет показано ниже когда пойдет речь о ее интервью.
В 1940—1947 гг. Симона Шанжё работала в основных областях литературы: повести, статьи, сценарии (тексты) и сценарии к двум фильмам. Французский режиссер снял два фильма, основанные на сценариях Жоэль Дантерн: “Помогите матерям” (“Mamans de Secours”) и “Женщина в красном” (“La Femme en Rouge”). Один из них был снят в Альпах.
В 25 лет она основала журнал “France 47”, который позже был переименован во “France Magazine” (“Французский журнал”) и собрала команду, которая впоследствии более десяти лет делала этот знаменитый журнал. Симона писала для журнала статьи, рассказы, истории и сочиняла подписи к фотографиям.В те же годы она написала несколько книг для юношества, из которых наиболее известны: “Master Kouki” и “La patrouille des Saints Innocents” (“Патруль невинных святых”). Последняя повесть была удостоена премии Guy de la Rigaudie, которая тогда была наиболее важной из премий в литературе для юношества.
На эти деньги — по большей части она была без гроша за душой, несмотря на успех в литературе и кинематографе (издатели и продюсеры того времени уже знали, как ожесточить молодых авторов) — она решила поехать далеко на восток, как независимый репортер.
В 1947 году молодая писательница получила за свою книгу премию На полученные деньги она решила поехать в Африку, откуда собиралась посылать репортажи. И вот в Чаде через несколько дней после приезда Симона отправилась брать интервью у человека, чей адрес получила от одного своего коллеги во Франции… (Удивительно, этот коллега был одним из тех, кто писал “Подарок Реза-Хана” вместе с Сержем Голоном). Они полюбили друг друга.
Когда они поженились, Симоне Шанжё было 27 лет и она работала в литературе девять лет. Всеволоду Голубинову было 45 лет и он работал в науке двадцать шесть лет. Анн и Серж Голон путешествовали по Африке и работали в разных частях этого континента, они пережили немало приключений.Жизнь в Конго, однако, становилась сложнее; и супруги вернулись во Францию, поселившись в Версале. В 1950 г Симона родила своего первого ребёнка -- Кипилла. И тогда она решила написать историко-приключенческий роман (о чем мечтала с самого детства) Собственно они начали собирать материал о нем еще с 1951 г , решив, что действие будет происходить в XVII веке, как им показалось в этот момент писателями позабытом.
Симона и Всеволод три года проработали в библиотеке Версаля, изучая исторические материалы, посвящённые истории семнадцатого века Работа распределялась так: Симона изучала материал, писала, строила фабулу, составляла план; а Всеволод заботился об историческом материале и консультировал её.
По словам Анн Голон, именно её муж стал прототипом супруга Анжелики — Жофрея де Пейрака
Правда, в отличие от того Пейрака Сергею всё еще не удавалось встать на ноги и ему приходилось заниматься постоянными поисками работы. Пусть вас не вводит в заблуждение пышное наименование --Версаль; они жили там в мансардной пристройке.
И вот так однажды в маленькой комнате под крышей Версаля, Симона начала писать первые страницы своего исторического романа.
Перед ее глазами предстала маленькая светловолосая девочка. У этой маленькой девочки были зеленые глаза, и она появилась среди глухих лесов и болот провинции Пуату, которую Симона пересекла во время войны.
Симона знала, что эта девочка должна быть близка к природе и исцелению людей. Это была ее героиня.
Когда Всеволод на следующий день вернулся из Парижа, где он занимался тщетными поисками работы, она сказала ему, что роман уже начат.
Но у маленькой героини еще не было имени. Симона нашла его две недели спустя, после нескольких неудачных попыток.
Она выбрала имя Анжелика, потому что оно напоминало ей о растении дягиль (angelica), которое росло в болотах Пуату. Дягиль — хорошо известное лекарственное растение с желтыми цветками, и благодаря этому имя Анжелика было распространено в 17 веке.
Только позже Симона сообразила, что имя это связано с ангелами. Тогда же она предположила, что другие дети могли прозвать эту девочку Маркизой Ангелов.
Симона и Всеволод работали в библиотеке Версаля вместе, чтобы собрать исторические документы, необходимые для будущего романа. Всеволод нашел интересную информацию о бедном дворянине, и Анн решила, что эти сведения станут основой, на которой вырастет Анжелика.
Всеволод тем временем все еще искал работу в своей области и пытался бороться с теми компаниями, которые присвоили его шахты, не выплатив ему денег.
Роман об Анжелике был еще не в близком проекте , и супруги написали воспоминания о своем пребывании в Африке «Au Cœur bêtes sauvages» («Среди диких зверей») под именами Анн и Серж Голон (Париж, 1954)
Новое агентство, которое они нашли, нуждалось в романе, чтобы начать свой новый литературный отдел. Всеволод предложил им исторический роман, который пишет его жена — “Анжелику”. Тогда она как раз дошла до середины книги, которая позднее получила название “Анжелика и путь в Версаль”. Рукопись была представлена агентству под именем Анн Голон, но контракт они подписали вместе, потому что для Анн их семья всегда была одной командой.
Под именем автора — Анн Голон, рукопись первого тома “Анжелики” была отправлена четырем издательствам — во Франции, Германии, Англии, Италии. В этом же 1955 году у них родилась дочь Надин.Первая книга получилась объемной - 900 страниц. Книга увидела свет в 1956 году в Германии, а в следующем 1957 году она вышла и во Франции. Из-за большого объема ее издали в двух томах. Первый получил название "Анжелика, маркиза ангелов", а второй - "Путь в Версаль". Французские издатели предложили поставить на обложку два имени. Симона была не против, но Всеволод дал свое согласие не сразу. Он резонно утверждал, что книгу написала Симона. Однако издатели настояли на своем, и псевдоним "Анн и Серж Голон" получил право на существование. В Германии же на обложках книг стояло только имя Анн Голон.
В этом же 1957 году родился сын Пьер
В 1958 году Анжелика опубликована в США под именем Сержа и Анн Голон.
Финансовая ситуация все еще оставалась трудной, потому что деньги, приходившие из Германии, были все еще не в их руках, а в руках литературного агентства.
Чтобы жить, Анн и Серж Голон работали над различными историческими персонажами для странички юмора в газете “La Parisien Libéré”. Как обычно, они работали вместе над документами, разговаривали о них, и Анн писала рассказы. Так они описали жизнь Лафайета, Саворньяна де Браза, герцогини де Шеврез, Распутина и других.
Так был написан “Картуш”. Ведь ничего не осталось от этого исторического персонажа, даже даты его жизни назывались различные. Анн Голон придумала его историю, по которой был написан сценарий фильма, до сих пор имеющий большой успех. Но агентство решило не включать Анн и Сержа Голон в число авторов сценария. Так они, как авторы, впервые столкнулись с обманом.
Анн продолжала писать следующую книгу — “Анжелика и король”.
Серж отправился на несколько месяцев в Канаду, где проводил геологоразведку для французской компании. Но ему мало заплатили, и, когда Серж закончил исследовать месторождение, то узнал, что в его услугах больше не нуждаются.
Так началось приключение Анжелики и Анн и Сержа Голон.
В 1959 -- 1960 гг они поселились в Швейцарии, в Кран-Монтана (Вале), в приятном маленьком домике, который Анн смогла купить за свой первый авторский гонорар за Анжелику, пришедший из Германии.
Анн писала “Неукротимую Анжелику”. Множество деталей она почерпнула из впечатлений Сержа — его воспоминаний о детстве в Исфахане.
За эти годы Серж дважды ездил в Африку, надеясь наладить там собственную разработку полезных ископаемых, но должен был отказаться от этой идеи.
Тем не менее Серж никогда не отказывался от своей научной работы. Он не мог заработать этим деньги, но наука была его страстью, и он всегда верил, что удача однажды придет к нему. Он продолжал свои поиски вплоть до 1972 года, занимаясь наукой, развивая новые идеи, и вел переписку со многими научными и индустриальными партнерами, в частности, в Африке, США, СССР.
Доктор Всеволод Голубинов всегда надеялся, что отыщет хорошего партнера, который будет финансировать его проекты и приведет к их успешному завершению.
В 1961 г. родился четвертый и последний ребенок — дочь Марина.
Агентство попросило Анн написать книгу о знаменитом деле, которое было тогда (в 60-е годы) одним из самых крупных – деле Жакуя (l’Affaire Jacquou).Для этого Анн взяла интервью у подруги Жакуя Линды Бод (Baud), которая работала с Анн в Монтане. Книга “Моя истина” (“Ma Vérité”) была написана Анн Голон и опубликована под именем Линды Бод. Эта книга была бестселлером, и гонорар был разделен на три части, между агентством, Анн Голон и Линдой Бод. Когда эта женщина потеряла работу, Анн Голон отдала ей всю свою долю.
После последнего путешествия в Африку, Серж Голон отказался от поисков работы по специальности, и решил посвятить себя своим собственным научным исследованиям, в то же время помогая Анн, когда было необходимо переводить документы с английского.
В то же время он создавал лаки и краски для живописи и в 1960 году стал пробовать себя как художник. С этих пор он посвящал большую часть своего времени этому искусству (и все время, начиная с осени 1967 до своей кончины в июле 1972 г.)
1963
Семья переехала в больший дом в Кран-Монтана.
К этому времени “Анжелика” была уже опубликована на 25 языках и свыше 30 миллионов экземпляров были проданы по всему миру.
От авторского гонорара литературное агентство оставляло себе 50 %, оставшиеся 50 % были единственным, что получали Анн и Серж, вот почему Голоны никогда не был так богаты, как должны были быть, если судить по объемам продаж.
Большой дом был их единственной роскошью. У них не было машины, телевизора и их дети ходили в обычную деревенскую школу.
Анн и Серж Голон вовсе не жили как миллионеры, как писалось тогда и позднее в некоторых русских статьях. Они были скромные люди, радовались походам за грибами и прогулкам по горам со своими детьми.
1964
Премьера в Париже первого фильма об Анжелике.
Успех книг об Анжелике во всем мире подвинул нескольких продюсеров сделать на основе романа фильм. Агентством был выбран один из сценариев. (Еще в 1962 году был подписан контракт между агентством и Анн и Сержем Голон о постановке фильма).
Когда Анн и Серж Голон получили приглашение на премьеру на вечер следующего дня в Париже, то поняли, что уже ну успевают на поезд. Это было сделано целенаправленно съемочной группой, которая не хотела делить “свой” успех с Анн и Сержем Голон.
Во всяком случае, эти люди не могли допустить даже малейшую мысль, что не они авторы Анжелики. Поэтому они с самого начала презирали Анн и Сержа Голон и пытались помыкать ими. Годом раньше Анн и Серж Голон вынуждены были бороться с ними за то, чтобы сценарий не слишком сильно отличался от романа, чтобы были не искажены главные персонажи, особенно Анжелика.
Съемочная группа не хотела, чтобы Анжелика была остроумной, находчивой, сильной и умной. Для них (по их собственным словам), Анжелика была только товаром и предполагалась красивой и глупой. С точки зрения многих мужчин 1960-ых годов, ум и женщина были противоположными понятиями.
Так же считали французские журналисты, которые явно не понимали Сержа Голона, потому что он говорил им: “Спросите мою жену. Она писательница”.
Действительно, для них женщина, более того, жена и мать четверых детей не могла быть никем другим, кроме замужней женщины.
Тогда Анн и Серж не могли здесь много сделать. Серж не мог выставить всех журналистов, которые презирали его жену как писательницу. И вот он описывал им некоторые из своих африканских приключений, а она подавала им напитки, и, так или иначе, за несколькими исключениями, новые статьи передавали ложь и легенды, целенаправленно подготовленные литературным агентством Голонов.
Агентство распространяло слухи, что книги об Анжелике были просто вульгарным продуктом, который был сделан благодаря “рецепту”, изобретенному самим же агентством, где предполагали использовать Анн и Сержа Голон как “писателей второй руки” или “литературных негров”, в шутку претендовавших на то, чтобы быть подлинными писателями.
Агентство поступало так потому, что предпочитало пользоваться всем, что связано с Анжеликой — товаром и прибылью, — как своей собственностью, как любым изобретением, и торговать всем этим без контроля автора.
Конечно, ни Анн, ни Серж не знали тогда об этих целях. Они как раз не могли понять, почему французские статьи были всегда такими глупыми, лживыми и, главным образом, глумливыми.
За двадцать лет слова Анн и Сержа были точно воспроизведены в семи, не больше, французских статьях, все остальные были просто вздорной пропагандой агентства.
Серж Голон смеялся над этими выдумками как над шуткой. Он не принимал их всерьез. Анн была оскорблена, но видела, что они не могут ничего сделать.
Конечно, Анн и Серж не могли догадаться, что это было организовано их собственным агентом.
Они не могли даже заменить обложки книг на серьезные, которые могли бы корректно представлять эту работу, вместо тех, где была изображена вульгарно раскрашенная женщина.
Литературный агент действовал как нотариус – его клиент должен ему доверять, до тех пор пока не получит реального доказательства обмана.
Точно так же Анн и Серж Голон мало что могли сделать, когда агент начал создавать и публиковать несколько вариаций (плагиатов) на “Анжелику”. Агент думал, что успех легко можно повторить с другими книгами, более или менее похожими на “Анжелику”, представив молодую красивую женщину на историческом фоне.
Для них это был простой рецепт, который мог быть легко сымитирован.
С этой целью они наняли Жюльетту Бенцони, чтобы сделать “новую серию Анжелики” с таким же типом героини, отличающейся только по имени.
Так была опубликована первая серия - “Катрин”, в которой целые фразы и сюжетные линии были взяты из “Анжелики”. Таким способом были написаны и опубликованы некоторые предполагаемые “клоны” “Анжелики”, созданные несколькими писателями, нанятыми агентством с этой целью. Книги были оформлены так же, с такими же обложками.
Читатели начали смешивать все эти романы, выглядящие, как “Анжелика”. Так начались многочисленные имитации “Анжелики”, которые поместили реальную и единственную оригинальную работу в категорию “сентиментальных” книг, любовных романов. (Я сам видел мельком на книжном развале двухтомную "Анжелику в России", где она, похоже, участвует в восстании на стороне казаков --- Владелец)
Конечно, настоящие читатели “Анжелики” видели разницу.
Но все же вульгарные обложки и поверхностный характер Анжелики в фильмах тоже немало способствовали ее неправильному пониманию.
Несмотря на все это, успех книг рос.
1965
Анн и Серж Голон посетили Россию.
1966
Анн и Серж Голон отправились в США в поисках документов по XVII веку в Новом Свете. Для начала Анн Голон хотела изучить полностью неизвестную область. Ведь в то время никто не знал и не интересовался ни Квебеком, ни пионерами Канады.
“Анжелика” оказалась самой первой книгой, рассказавшей об этом все еще неизвестном времени (хотя с тех пор появилось много имитаций).
И она до сих пор остается единственной художественной книгой, где говорится так глубоко и правдиво о рождении Нового Света и индейских племенах.
Через несколько месяцев Анн и Серж Голон вернулись морем (собранные документы были слишком тяжелы для самолета).
Множество документов нашлись в Англии. С июня 1967 года и до осени Серж помогал Анн. Она написала “Анжелику в Новом Свете”.
С осени 1967 года и до конца жизни Серж Голон полностью посвятил себя живописи и изобретению красок.
1968
Первая выставка картин Сержа Голона в Кран-Монтана (Швейцария).
Анн Голон одна написала “Искушение Анжелики”.
Осень 1968
Их второй и третий ребенок захотели идти в среднюю школу в Израиле, новой стране, которую Анн и Серж с тремя младшими детьми посещали дважды (в 1965 и 1967 годах).
Он был православным, а она – католичкой, и оба они вышли из семей по большей части антисемитских — какими было большинство русских и французских семей во времена их родителей.
Но Анн и Серж были другими людьми. Они предпочитали видеть своих детей в воюющей стране, которую те сами выбрали, чем подвергать их таким угрозам современной Европы, как наркотики и преступность.
Сержа Голона, как художника и исследователя красок, очень интересовало, как воспринимается свет именно в этой стране. Вся его живопись была постоянным открытий мистерий света. Он изобрел способ, как с помощью своих лаков соразмерять и передавать различие и качество света во всех странах, в разное время дня.
Сохраняя свой дом в Швейцарии, семья переехала в Иерусалим на учебный год.
Надин, Пьер и Марина пошли в израильскую школу и выбрали новые имена, более похожие на местные.
Семья Анн и Сержа Голон была первой и единственной христианской семьей, которая стала жить среди израильтян. Подлинных израильтян — нерелигиозных и все еще близких к идеалам пионеров социализма.
Серж Голон вновь начал работать в живописи. Целыми днями, с утра до вечера, он трудился над сотней картин.
1970
Вторая выставка Сержа Голона в Иерусалиме, в галерее “Нора”.
1968—1970
Анн Голон работала целыми днями в арендованной комнате и одна написала “Анжелику и Демона”.
Июль 1972
Анн и Серж Голон отправились в Квебек. Анн — для розыска новых документов, чтобы работать над своей будущей книгой “Анжелика в Квебеке”. Серж — для подготовки выставки своих работ в Квебеке, и подписания контракта, касающегося его научных исследований по лакам и краскам для живописи. Он привез с собой более сорока полотен.
Через два дня после приезда Серж Голон скоропостижно скончался от инсульта.
Как свой долг перед его памятью она понимала, что должна продолжать и закончить этот цикл И тут ей нанесли циничный и подлый удар ... Впрочем об этом, как и о многом другом прочтите в уже анонсированном мною интервью с ней от журнала "Домовой" Юлии Козловой
"Я придумала ее, пережив в юности сильнейшее душевное потрясение, когда мне едва исполнилось 19. Анжелика стала воплощением этого потрясения…
Росла я замкнутой и молчаливой, часто болела, иногда очень тяжело, а время проводила рисуя и сочиняя романы. Сторонилась и побаивалась сверстников, не умела с ними разговаривать, походы в школу превращались в серьезное душевное испытание. И настал день, когда мне захотелось убежать – от крошечного мирка комнаты-тюрьмы, от болезней, от себя самой.
Мне 19. Жизнь кажется вечной. Я наивна и по-юношески отважна. Моя страна втянута в войну: Франция оккупирована. Опасность таится за каждым поворотом, дремлет в тени, но меня это не останавливает. Сажусь на велосипед и решаю отправиться на юг, к испанской границе. Верю, что без труда смогу проехать в свободную зону. Говорили, там текла благословенная жизнь. Почему бы не посмотреть? Убедила себя: внимания не привлеку. Сколько людей колесит на своих велосипедах по деревням и проселочным дорогам... Смешаюсь с толпой крестьян. И поехала…
Первое, что меня потрясло, – безумная красота величественных пейзажей. Я никогда прежде не видела таких бескрайних изумрудных полей, залитых солнцем или окутанных предрассветным туманом. Никогда не ощущала столь дивных запахов земли, цветов. Казалось, мир принадлежал лишь мне одной – он был пустынен, безлюден. Совершенно пустой мир! Куда подевались люди, в толпе которых я намеревалась раствориться? Где-то далеко-далеко сновали фигуры работавших в полях, на узких городских улочках порой попадались редкие прохожие с испуганными лицами, откуда-то порыв ветра приносил мне обрывки резкой немецкой речи. Люди казались мне призрачными. Иногда я бросала велосипед, доставала мольберт, садилась на пригорок и делала акварельные наброски.
И вот однажды, когда до границы Испании оставались считанные метры, я попалась на глаза немецкому патрульному. И меня с папкой акварелей, сумкой и велосипедом отправили прямиком в мэрию маленького приграничного городка. Только тут я увидела людей. Все они, плотно сгруппированные, кротко сидели в ожидании своей участи – беглые солдаты, евреи, случайные прохожие, дряхлые старики. До меня докатился шепот: «Это конец. Все. Отсюда никто не возвращается». Жаркое, душное помещение. Оглушительная тишина, нависшая над головами. И ожидание. Иногда нервно лязгает засов, кого-то уводят. Этот кто-то больше сюда не придет. Все это понимают. Смотрю на оставленные рюкзаки, недоеденный хлеб, недопитую воду в мутном стакане. Их хозяев, возможно, уже расстреляли на заднем дворе без суда или отвели в вагон, готовый к отправке в лагерь.
Вдруг понимаю: я никто. Могу говорить на допросе что угодно, никто не поверит. Они точно знают – вот она, шпионка, пытающаяся вырваться в свободную зону с неким секретным донесением, никто не докажет обратное, никто не подтвердит мою невиновность, непричастность. Меня убьют? Значит, вот каким будет мой конец, вот как я умру… И тут я будто увидела себя со стороны – молодая девушка, еще пару часов назад летевшая навстречу солнцу на велосипеде, теперь оказалась в ловушке, в яме. В яме оказались и все ее надежды, мечты, будущее. Она не вырвется, она проиграет. А если бы вырвалась, что бы случилось тогда? Боялась фантазировать дальше. «Раздвоение личности» длилось несколько мгновений. Потом все видения разом погасли. Сколько я просидела, прижавшись затылком к холодной стене, отсчитывая минуты своей жизни, – час, два… а может, всего-то минут десять?
Лязг. Дверь открывается. Солдат указывает на меня. Поднимаюсь. Иду. Меня ведут по коридорам и заводят в кабинет. Офицер опрятно одет, выбрит, улыбчив и великолепно изъясняется на французском. Мы оказываемся наедине. Между нами – папка с моими акварелями, письма моей матери. Он внимательно изучает каждую линию рисунка, каждый оттенок краски. Кто вы? Что вы? Зачем? Боюсь сказать лишнее, боюсь вообще отвечать. Порой, когда офицер замолкает, украдкой бросаю взгляд в сторону. За окном солнце, беззвучно шелестит листва, огромные облака в небе напоминают очертания величественных соборов. О запыленное стекло бьется глупая муха… точно как я. Разгоняется – хлоп, отлетает. И опять, и опять. Но ей не вырваться, не вырваться. Как и мне.
Допрос длится почти пять часов. Вопросы будто идут по кругу: кто вы, откуда, зачем? Любуетесь природой, рисуете пейзажи в такое время? Да, ведь жизнь продолжается, вы правы. Я не могу передать всех нюансов наших слов, взглядов и пауз, но что-то случилось. Будто между нами прошел ангел и отдал беззвучное распоряжение о моем спасении – иначе никак не понять то, что произошло потом. Офицер позвал кого-то из подчиненных. Те спросили: «Она остается?» Он ответил: «Нет. Я ее отпускаю». И подписал мне пропуск. Это означало, что меня не расстреляют на задворках и не отправят в концлагерь. Это означало, что я получила право на жизнь. Это был знак, знак свыше. Чудесное спасение, которому нет никакого логического объяснения, потому что, кроме меня, никто из той мэрии не вышел.
Я отчаянно катила на велосипеде к Испании, и плакала, и смеялась, и пела… а еще мечтала и придумывала. И в моем воображении возник образ некой смелой девушки – может, той самой, очень похожей на меня, которую я впервые увидела, ожидая допроса. Так родилась Анжелика.
***
…Я и предположить не могла, что созданный мною образ заживет своей самостоятельной жизнью и придет мне на помощь в самый непростой период моего существования.
Я уже была взрослой женщиной, за плечами которой экзотическое путешествие в Африку, в Конго, сумасшедшая любовь и замужество с русским геологом-исследователем Всеволодом Голубиновым (романы об Анжелике печатались под псевдонимом «Анн и Серж Голон», за которыми скрывались наша героиня и ее муж. – Прим. ред.). Мы обосновались под Парижем, в Версале, у нас родились прекрасные дети, я писала романы о приключениях Анжелики, принесшие мне мировую славу. В конце 50-х годов увлечение моей героиней охватило весь земной шар и докатилось даже до Японии. Печатались огромные тиражи «Анжелики», выходили экранизации, у меня появились большие деньги. В середине 60-х мы с мужем считались самыми успешными и популярными писателями, сумевшими продать свыше 30 миллионов своих книг.
Но в день смерти мужа все изменилось. Издатели, точно сговорившись, объявили меня самозванкой, лишили авторских прав, сказав, что без супруга я ничто. Не разбираясь, они убедили себя в том, что за нашим творческим тандемом стоял один Серж Голон. Их позицию охотно подхватили французские критики, назвавшие романы об Анжелике старомодными и наивными. Впрочем, они всегда с пренебрежением относились к моим книгам, считая их низким жанром. Любовь народа к Анжелике принималась ими за всеобщее помешательство, ошибку и заблуждение.
В одно мгновение я потеряла абсолютно все! Уважение, деньги, имя… – некому было доказывать мою правоту. Никто не хотел даже слушать, что за авторским псевдонимом «Серж и Анн Голон» стоял по большому счету один подлинный автор – я. Муж помогал мне лишь в поисках архивных материалов, а характеры героев, сюжетные ходы и коллизии придумывала, создавала и воплощала на бумаге я одна. Подписывать романы об Анжелике двойным именем нам предложил издатель, посчитавший, что присутствие на обложке приключенческого романа мужского имени придаст ему большую серьезность. Никто не мог предположить, какой трагедией обернется для меня наше неравное авторство после кончины супруга! 13 романов неожиданно стали моим надгробием… Контракты были разорваны, авторские права отобраны… Когда закончились личные накопления, я стала распродавать свое имущество. Все, что собиралось в доме на протяжении десятилетий, теперь уплывало в неизвестность. И вот настал день, когда мне не на что было купить себе даже поесть, – я оказалась в группе бродяг и неимущих, приходящих за тарелкой супа на двор при католической церкви.
Мои романы продолжали печататься, выходить и успешно раскупаться во всем мире, – я же влачила жалкое существование. Каждый вечер моя дочь Надя, помогавшая мне в те нищенские годы, ходила на городскую площадь с большой хозяйственной сумкой. Овощной базар заканчивал свою работу, торговцы сворачивали лавочки и выбрасывали подвядшие или сгнившие продукты. Надя подбирала мятые помидоры, треснувшие картофелины, огрызки моркови, случайно раздавленные шинами кабачки, не гнушалась рыться в помойках. Возвращаясь, дочь бережно раскладывала принесенные ценности на голом кухонном столе, и мы решали, из чего сварим суп, что приготовим из мятых слив и обрывков капустных листьев, которые мы выкладывали как кусочки пазла. Нет, мне не стыдно говорить об этом. Да, вот так выживали. Разве могла я, которая создала Анжелику, женщину, не сломленную ни предательством, ни унижением, ни страданиями, вот так взять и сломаться, проиграть? Разве моя отважная Анжелика – выдумка, сказка? Твердила себе как заклинание: вставай, иди, борись, не жалуйся, терпи.
Очень поддерживала дочь. Надя настояла на защите моих прав в суде против крупнейшего французского издательства «Ашетт». Судебное разбирательство длилось десять лет, и в 2004 году мне наконец вернули имя и авторские права. А также деньги, – правда, лишь малую часть баснословного дохода от продаж «Анжелики» за те тридцать (!) лет, пока я была никем. (Анн выплатили миллион старых французских франков до перехода на евро – это около 500 тысяч долларов. – Прим. ред.). Позже я узнала, что только в России мои книги были проданы в количестве более 13 миллионов экземпляров. Разумеется, никакие роялти до меня не дошли. Книги печатались, раскупались, а я тем временем существовала за гранью нищеты.
Сейчас, когда прошло много-много лет и вся горечь осталась далеко позади, а все мои несчастья превратились в смутные воспоминания, неожиданно сделала поразительное открытие: я всегда призывала себя равняться на Анжелику, а ведь на самом-то деле Анжеликой была я сама."
И это воистину так! Под стать своей героине она не сломилась и написала еше четыре романа! Какое еще доказательство ее правоты требовалось ! И что еще могла создать эта женщина! Но и то что она создала --- останется нетленным Она осталось ПОБЕДИТЕЛЬНИЦЕЙ, как и ее АНЖЕЛИКА!
http://soyuz-pisatelei.ru/forum/56-781-1
https://www.gazeta.ru/culture/2017/07/16/a_10790120.shtml#page2
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B6_%D0%93%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%BD
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%BD_%D0%93%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%BD
.PS Ну и простите мне мою слабость Но ведь, правда, Серж Голон на этих снимках кого - то до боли напоминает (необязательно актера!)
