Сообщений в теме: 10

[владелец]

Всё глубже погружаясь в японскую историю,  оказывается, что в принципе она не так уж и сильно отличается от истории всех прочих стран. Люди – такие же мошенники, воры и убийцы, маскирующие свои гнусности легендами о великих деяниях прошлого, предательство в Японии также имело место и даже было распространено очень широко. Были правители – более или менее жестокие. Была раздробленность страны, более или менее длительная. И было так, и будет, наверное, что в переломные моменты истории среди множества обыкновенных людей и там встречались такие, что благодаря личным качествам, случаю или простой удаче, оказывались на самом верху пирамиды власти, и не только оказывались, но ещё и соответствовали этому высокому положению. В Японии за её многовековую историю такое случалось не раз, однако судьбе было угодно сделать так, что когда в конце ХVI века её положение стало особенно тяжелым, там нашлись сразу три человека, которые своими действиями преобразовали страну, да так, что она из раздробленного, раздираемого войнами и разбоем государства превратилась в «современное» по тому времени централизованное феодальное государство, в котором наконец-то наступил мир, причем не на годы – а на целые века! И вот об этих-то людях сегодня и пойдет наш рассказ.
 

Токугава Иэясу осматривает принесенную ему голову Кимуры Сигенари в битве при Осаке. Ксилография Цукиока Ёситоси (1839-1892).

Первым среди них был Ода Нобунага (1534 – 1582) – наследник сравнительно маленького княжества, которое лежало на пересечении дорог между Западной и Восточной Японией, неподалеку от современного города Нагоя. Ему нельзя было отказать в тщеславии, способностях и деловых качествах. Начало его взлету положила неожиданная для его современников победа над неким князем, который выступил против Нобунаги, решив воспользоваться его малолетством. Лучше бы этот князь этого не делал, поскольку эту битву он проиграл. С этого времени Ода последовательно и систематически расширял сферу своего влияния, пока, наконец, в 1567 году его войска не вошли в Киото. Он поставил под свой контроль сёгунат Асикага, а позднее и вовсе изгнал несчастного сёгуна из его бывшей столицы.
 

                                          Портрет Оды Нобунаги из коллекции храма Тёкодзи в городе Тоёта.

В течение 20 лет Нобунага уверенно держал бразды правления подчинившимися ему землями в своих цепких руках. В этом ему помогали стратегические способности и огнестрельное оружие. Но был он вспыльчив. Публично ударил одного своего очень гордого генерала и тот ему этого не простил, устроил ему засаду, и Оде не оставалось ничего иного, как покончить жизнь самоубийством. К этому времени под его контролем находилась почти третья часть Японии – процесс ее объединения начался.
 

                                          Ода Набунага. Цветная ксилография Утагава Куниёси (1798 – 1861).

 

Вторым объединителем Японии, которому удалось много больше, чем первому, стал… то ли сын крестьянина, то ли дровосека Хасиба Хидэёси (1537 – 1598). В молодые годы, пожелав стать самураем, он украл деньги, выданные ему его господином на покупку доспехов, купил на них доспехи себе, и стал наниматься на службу к разным военачальникам, пока, наконец, не попал к Оде Нобунаге в качестве… носителя его сандалий (1554). Прежде чем подать их своему господину, он согревал их у себя на груди, и преданность его не осталась незамеченной: начав с этой скромной должности, он сумел возвыситься до ранга генерала, поскольку Набунага оценил и его преданность, и ум, и блестящие военные способности. В 1583 году, после смерти своего хозяина, Хидэёси фактически узурпировал принадлежавшую тому власть, а затем ещё и получил от императора подряд две должности, одну значимее другой: регента-кампаку (1585) и «великого министра» (дайдзё-дайдзин, 1586), а также аристократическую фамилию Тоётоми. К 1591 году «железом и кровью» он объединил под своей властью все территории Японии, то есть сделал то, что не удавалось до него никому из его предшественников!

На этой ксилографии Цукиока Ёситоси из серии «Сто видов луны» показан интересный эпизод войны Сэнгоку Дзидай, когда Ода Нобунага и его воины в 1564 году осаждали замок Сайто на горе Инабо. Тогда молодой Тоётоми Хидэёси нашел горную неохраняемую тропу и, взяв с собой шесть человек, взобрался по ней на почти неприступную скалу, после чего замок был взят.

Хидэёси приказал составить земельный кадастр всех земельных владений, который помог осуществлять налогообложение населения в течение последующих трёх столетий, приказал изъять у крестьян и мещан все оружие, и самое главное –разделил все японское общество на четыре сословия и установил их иерархию. Его правление ознаменовалось попыткой ввести запрет христианской религии в Японии (1587) и военной экспедицией против Кореи и Китая (1592 – 1598), которая закончилась неудачей, хотя, может быть, он именно на неё и рассчитывал. Однако торжество его было неполным, так как он умер в 1598 году, оставив своим наследником малолетнего сына Хидэёри, хотя и успел до этого назначить до времени его совершеннолетия опекунский совет из пяти человек. На многие ответственные должности он назначил лично преданных ему людей, невзирая на их происхождение. И все это ради будущего своего сына, которое они должны были обеспечить любой ценой. Разумеется, те, кто считал себя потомками знатных родов, были просто возмущены тем, что ими правит какой-то выскочка без рода, без племени, и что он еще вместе с собой таких же людей и протащил «наверх». Так и возникла вражда между двумя этими группировками, и каждая из них считала, что радеет о Японии больше другой. В любом случае вражда не затихала между ними ни на один миг.

          Тоётоми Хидэёси в доспехах до-мару красного шитья с гербовым изображением павлонии на о-соде – наплечных щитках.

И вот как раз среди этих пяти человек и оказался человек, которому самой судьбой было суждено закрепить единство страны и завершить объединение страны в одно государство – князь Токугава Иэясу (1543 – 1616) из рода Минамото, носивший сначала детское имя Мацудайра Такетиё; затем ставший Мацудайра Мотонобу (имя, которое он получил после церемонии совершеннолетия в 1556 году) и Мацудайра Мотоясу (имя, которое дал ему его сюзерен, Имагава Ёсимото), выбравший имя Мацудайра Иэясу в знак своей независимости от рода Имагава в 1562 году; и, наконец, ставший Токугава Иэясу в 1567 году. Тосё-Дайгонгэн это тоже его имя, но только уже посмертное, полученное им после смерти божественное имя «Великий бог-спаситель, что озарил Восток», ставшее ему наградой за все, что он сделал для Японии.

                                   Тоётоми Хидэёси завоёвывает Сикоку (укиё-э Тоёхара Тиканобу (1838 – 1912), 1883 год).

К вершинам власти он шел долго и трудно. Сначала много лет он провел заложником у более сильных даймё, рано потерял отца, при этом очень часто жизнь его висела на волоске. Однако он не терял присутствия духа, постоянно помнил, что он из рода Минамото, тогда как Хидэёси всего лишь сумевший преуспеть крестьянин, которому его свадебный наряд даже шили из знамен его господина, и что терпение и труд все перетрут! Разный характер всех «трех объединителей империи» как нельзя лучше показывает следующая легендарная история: все они вроде бы стояли под деревом, а на нем сидел соловей, и захотелось им услышать его пение. Но соловей не пел. «Он не поет, так я убью его», – злобно решил Нобунага. «Он не поет, так я заставлю его петь», – сказал нетерпеливый Хидеёси. «Он не поет, так я подожду, когда он запоет» – решил Иэясу, и вот это его качество – «ждать и надеяться», оказалось для него наилучшей стратегией во всех отношениях.

                          Токугава Иэясу, Тоётоми Хидэёси, Ода Нобунага. Часть триптиха Тиканобу Тоёхара (1838 – 1912), 1897 г.

Интересно, что в отличие от Оды Нобунаги, который поддерживал связи с Португалией и Испанией, и не мешал распространять иезуитам католичество в Японии, Токугава считал, что лучше иметь дело с протестантами из Нидерландов. С 1605 года главным консультантом Иэясу по вопросам европейской политики сделался английский моряк, кормчий Уильям Адамс – тот самый, что в романе Джеймса Клейвелла «Сёгун» был выведен под именем Джона Блэксорна. Благодаря советам последнего, монополию на торговлю с японцами получили одни лишь голландцы. В 1614 году Иэясу издал указ, которым и вовсе запретил пребывание «южных варваров» и христиан в его стране. По всей Японии начались массовые репрессии и показательные распятие верующих на крестах. Небольшой группе японцев-христиан удалась бежать на испанские Филиппины, ну а большая часть под страхом смерти была насильно обращена опять в буддизм. Формально он передал свой титул сёгуна сыну, но власть в своих руках сохранил, а на досуге занялся составлением «Уложения о самурайских родах» («Букэ сё хатто»), определившего как нормы поведения самурая на службе, так и в его личной жизни, и где в сжатой форме, но исчерпывающим образом были сформулированы и зафиксированы традиции самураев Японии (Кодекс бусидо), которые до этого передавались изустно. 

                                                                                               Портрет Иэясу Токугава.

При нем столицей страны стал Эдо, впоследствии превратившийся в Токио. Умер он в возрасте семидесяти четырех лет, приняв участие в бесчисленном количестве сражений и схваток, после заговоров и борьбы длиной в целую жизнь, став полноправным правителем Японии. Власть он передал своему старшему сыну Хидэтада, а всего клан Токугава после этого правил Японией целых 265 лет вплоть до самого 1868 года!

                                                                                          Мавзолей Иэясу Токугава в Тосёгу.

Автор: Вячеслав Шпаковский

                                                                                          ИТАК...

 

 

                                               

[владелец]

                                            ОДА НОБУНАГА

                   

 

В 12 летнем возрасте Ода Нобунага прошел церемонию совершеннолетия в замке Фуруватари и получил имя Ода Сабуро Кадзусано́сукэ Нобунага. При помощи своего покровителя самурая Хиратэ Масахидэ в 1548 году он женится на дочери Сайто Досана. В 1549 году Нобунага создает союз со своим тестем в храме Сётоку-дзи. Если верить легендам, во время этой встречи Сайто Досан был настолько поражен силой духа Нобунага, что предсказал скорую гибель своего рода от рук зятя. 

 

                          

        

            В 1551 году умирает отец Ода Нобунаги - Ода Нобухидэ. Возглавивший род Ода Нобунага не имел авторитета среди соплеменников, что и послужило причиной попытки брата Нобуюки оспорить титул главы рода. На сторону претендента встали многие знаменитые и старейшие самураи. Однако Ода Нобунаге пришла неожиданная поддержка в лице вассалов только что умершего тестя. Большая армия Ода Нобунаги легко справилась с бунтовщиками-братьями в битве при Ино в 1556 году. 

 

                                      

 

После пленения заговорщиков Ода, по просьбе матери, простил всех участников бунта во главе с младшим братом Нобуюки. Однако неугомонный Нобуюки через год попытался поднять новое восстание, но был предан своим военачальником, впечатленным воинским мастерством Ода в битве при Ино. Ода заманил Нобуюки в ловушку и в этот раз убил младшего брата без сомнений и без сожаления. Последние сомневающиеся в праве Ода Нобунаги возглавить род были разгромлены в 1559 году. После этого он взял под полный контроль земли провинции Овари. Историки подозревают, что именно в это время в голове Нобунаги («дурака из Овари») и зародилась мысль об объединении Японии. 

 

                               

 

Однако до начала объединения Японии Ода пришлось еще раз доказывать свое умение громить врагов. В мае 1560 года во владения рода Оду вторглась 25 000 армия Имагавы Ёсимото, главы провинции Суруга. Армия Оды оказывала ожесточенное сопротивление, но ее численность не превышало 5 000 тысяч человек. Авангард армий врага под командованием Мацудайры Мотоясу захватил ряд пограничных крепостей. Однако Ода Нобунаги и здесь нашел выход из тяжелого положение - под прикрытием внезапного дождя обошел основные силы Имагавы с тыла и атаковал центральный штаб противника. Целью этой отчаянной вылазки было обезглавить огромную армию. Войска Имагавы не были готовы к бою и начали отступать, воины Нобунаги преследовали бегущих врагов. Во время погони самураи Хатори Сёхэйта и Мори Синсукэ добыли голову Имагавы Ёсимото. Узнав про гибель главнокомандующего, остальные части войск противника поспешно отступили к провинции Суруга. 

 

                              

В результате дворцовых интриг и длительных войн Ода Нобунаги блистательно завоевывает столицу Киото и помогает стать 15-м сегуном своему соратнику Асикага Ёсиаки. Тот предлагает Оде пост заместителя, но наш герой отказывается, не желая стеснять себя административной работой, и возвращается в замок Гифу. Свергнутый род Миеси попробовал взять реванш и в январе 1569 года, воспользовавшись отсутствием Нобунаги и атаковав киотский замок сегуна. Однако это наступление было отбито расквартированными в столице силами Оды под командованием Акэти Мицухидэ и войсками союзника Адзаи Нагамасы. В этом же году Нобунага захватывает провинцию Исэ и берет под свой протекторат почти всю центральную часть Японии. 

 

                              

 

 С  этого времени начинается обострение отношений с сегуном Асикага Есиаки. Ода совершил неудачный поход на провинцию Этидзэн, закончившийся отступлением благодаря предательству одного из союзников. В то же время Асикага Есиаки начинает тайно формировать коалицию для уничтожения набирающего небывалую мощь Оды Нобунаги. Многочисленные враги, однако, вели несогласованную политику и были постепенно разбиты великим полководцем. Знаковой можно назвать расправу Оды над взбунтовавшимися монахами в крепости Нагасима, в тылу войск Нобунаги. 

 

 

Проявив свои дипломатические способности и использовав авторитет императора Ода заключил временный союз с Асакурой и Адзаи и в июне 1571 года атаковал монастырь Энряку-дзи. В этой осаде Оду Нобунага проявил еще одну сторону своей многогранной личности – беспримерную жестокость по отношению к врагам. В стенах монастыря самураями Оду были безжалостно убиты около 3-х тысяч монахов, женщин и даже детей. Сам же монастырь, являвшийся жемчужиной традиционной буддистской архитектуры, был сожжен им дотла. За сожжение величайшего буддистского храма Оду Нобунага получил прозвище «Демон-повелитель Шестого Неба». 
 

                         

 

Сегун Асикаге Ёсиаки призвал на помощь Такэде Сингэну. Род Такэда славился своими воинами на всю Японию, и сегун с нетерпением ожидал их в столице. В январе 1573 года войска Сингэна разбили союзные силы Токугавы и Оды под командованием Токугавы Иэясу в битве на плато Микатагахара. Иэясу, потеряв почти всё войско, едва сумел вырваться из окружения и бежать в свой замок. Успехи Такэды на восточном фронте подбодрили внутренних врагов Нобунаги - несколько феодалов столичного округа во главе с сёгуном Асикагой Ёсиаки подняли против Оды войска.Победа пришла к Оде неожиданно, можно сказать по велению небес – умер самый опасный враг - Такэда Сингэн. Нобунага нанес свой первый удар по мятежному сегуну, в июле того же года захватив его замки Нидзе и Макиносима. Изгнание Есиаки из Киото ознаменовало конец сегуната Муромати. Еще в течение многих лет изгнанник Есиаки рассылал подметные письма, пытаясь свергнуть властителя Нобунаги. 
 

                                            

 

                    В декабре 1575 года Нобунага передал титул главы клана Ода и замок Гифу своему сыну Оде Нобутаде, но оставил за собой все реальные рычаги власти. Нобунага построил себе новый замок в Адзути. В течение следующих семи лет Ода продолжал тушить пожары мятежей, с завидным постоянством вспыхивающие то в одной части страны, то в другой. В марте 1582 года было покончено и с родом Такэда. В руки Нобунаги перешли провинции Кодзукэ, Синано и Каи. «Демон-повелитель Шестого Неба» вновь мог наслаждаться всей полнотой власти. 

                                

 

Пал великий герой в результате предательства своих союзников, перехвативших его во время похода против клана Мори. Войска Акэти Мицухидэ, якобы выдвигавшиеся для борьбы с Мори, внезапно окружили и разбили силы Нобунага близ храма Хонно-дзи. Нобунага, охраняемый только небольшим числом телохранителей и слуг из числа свиты, проиграл битву. Верный заветам подлинных самураев, властительный правитель и прославленный военачальник ушел из жизни единственным достойным способом - совершил сэппуку. 

[владелец]

  Бесстрашный владыка, который и жил и погиб с мечом в руке .Он уничтожал всё, что стояло на его пути к власти, в том числе воинственных монахов на священной горе Хиэй.   

                                                

 

Его поначалу звали большой дурак из Овари. Потом этот парень вырос и его стали величать не иначе, как Повелитель демонов шестого неба.

А имя его - Ода Нобунага.

Империей правит способность надавать всем по щам! - так гласил девиз, выгравированный на печати Нобунаги. Вернее, там было "империей правит сила", но способность сровнять замки противника с землей однозначно была частью той силы, что помогла Нобунаге основать империю.

Ода Нобунага  родился  в 1534 году (3-м году эры Тэмбун) в семье Оды Нобухидэ, даймё  из провинции Овари. Нобунага был третьим сыном своего отца, но был первенцем от законной жены, его ситали законным наследником рода Ода, что сделало его полноправным хзяином замка Нагоя уже в два года. Он рос настоящим атеистом. не верил ни в суеверия, ни в богов, а лишь тому что подвластно глазам и рассудку..С детства он любил диковинные вещи, завозимые заморскими купцами, не жалея для их приобретения никаких денег , и вел себя так странно и эксцентрично, что получил кличку "большой дурак из Овари" (особо завораживало его оружие, он сразу же освоил стрельбу из аркебузы и так предавался этому занятию, что тоже удивляло окружающих -- до поры до времени)

 Главным в жизни для него сразу же стало военное дело, которому посвящал чуть ли не всё свое время, проводил омовения в любые холода, часто лишал себя сна и был неприхотлив в еде, развивая свой дух и способности военачальника. С людьми, тем не менее, был общителен и милосерден, в то же время в отношении себя никому не позволяя малейшей насмешки.В 12 лет провел обряд совершеннолетия в храме Фуруватари и получил имя Ода Сабур Кадзусаносукэ Нобунага Затем при помощи своего покровителя , самурая Хиратэ Масахидэ, в 1548 году он женится на дочери Сайто Досана, заключив в следующем году со своим тестем союз в храме Сётоку-дэи. (Если верить легендам, во время этой встречи  тот был настолько поражен силой духа Нобунаги, что предсказал скорую гибель своего рода от руки своего зятя)

   Не все, однако, увидели в нем достойного продолжателя рода и когда после скоропостижной смерти своего отца в 1551 году в возрасте 17 лет должен был стать его главою (кстати интересно, что, говорят, он совершил какой-то странный поступок на похоронах отца -- что именно так и осталось загадкой для историков, похоже Нобунага унес это с собой в могилу вместе с теми кто это помнил, но прозвище "дурак из Овари" окончательно после этого утвердилось за ним, что окончательно повлияло на дальнейшие события)

 

 

                                           

Против него сразу же выступили знатнейшие и самые сильные самураи во главе с Хаяши Митикацу  и Шабатой Кацуиэ, которые провозгласили главой рода его младшего брата Нобуюки. Но остались и верные, такие как Мори Ёшитари, Сасса Нарисаса,Кавадзари Хидэтана К тому же решающую поддержку ему оказали войска его тестя (вернее тесть то как раз в этом году погиб в междоусобной войне со своим сыном, но его союзники согласились помочь Нобунаге и у него появилась армия, с помощью которой этот самый "дурак" в битве при Иноуэ  1556 г разогнал войска своих братьев.) С этого момента жизнь Нобунаги превратилась в череду бесконечных войн (в его сознании при этом развилось честолюбивое желание объединить под своей властью всю страну; впрочем возможно эти желания пошли у него "накатом" по мере успехов, вышедших из масштаба первой из междоусобиц) Это дало новый всплеск эпохе, названной Сэнгоку Дзидэй -- "Эпоха Сражающихся Провинций" (началась еще со времени Войны годов Онин,  или Смута годов Онин 1467 - 1477),  наложившись на третий ее этап (см. http://hojap.blogspot.com/2013/06/3.html )  Несмотря на свою обычную доброту и человечность, Нобунага велел своих братьев казнить, и лишь заступничество матери побудило его проявить милосердие. 

 Ода Нобуюки намека не понял и решил попробовать во второй раз, однако крутой дядька из его армии Кацуиэ Сибата (всех лопатой зашибата, по прозвищу Кацуиэ-демон) уже понял, на чьей стороне лучше быть и перешел к Нобунаге, рассказав о хитром плане своего бывшего хозяина.

Нобунага по-дружески позвал братьев к себе в резиденцию и по-братски его простил. Прощенного брата похоронили в тот же день. Больше никто не сомневался в том, кто глава клана Ода. На дурака из Овари все взглянули по-новому.

   Последний мятеж недовольных был подавлен в 1559 году после чего все земли Овари были взяты под его полный контроль.

                                

 

Посмотрим, какова была расстановка сил в Японии накануне честолюбивых планов Нобунаги

 

К середине XVI столетия в Японии было несколько центров сил. На востоке страны это были УэсугиКэнсин, Такэда Сингэн и клан Ходзё. На западе и юго-западе властвовали Мори Мотонари и ТёсокабэМототика. На Кюсю земли принадлежали кланам Симадзу и Отомо.

 

Автор "неофициальной истории Японии" выделяет четыре наиболее сильных феодальных дома: Мори из провинции Аки, которые владели тринадцатью провинциями, что составляло шестую часть страны. Ходзёиз провинции Идзу, владевшие восемью провинциями (Идзу, Сагами, Мусаси, Ава, Кадзуса, Симоса, Хитати, Симоцукэ). Такэда из Каи, хозяева пяти провинций (Каи, Синано, Хида, Суруга, Кодзукэ). Уэсугииз Этиго, хозяева четырёх провинций (Этиго, Эттю, Нота, Нога).

Мори мешало то, что их огромные владения были далеки от столицы. Армии Ходзё могли выйти к столице, лишь пройдя земли Уэсуги и Такэды. Кланы Такэда и Уэсуги воевали довольно долгое время, но после того как Такэда Сингэн взял провинцию Синано, боевые действия прекратились. Пожалуй, больше всего шансов на захват столицы было у клана Такэда, если бы не внезапная смерть главы дома.

Все те, кто хотел властвовать страной, собирались начать с захвата столицы. Столица была не только экономическим, культурным и политическим центром страны, но и, что важнее всего, резиденцией императора. Микадо в глазах простого народа - живой бог на земле. Все крупные феодалы выказывали почтение к императору, хотя чаще всего почтение было лишь внешним. Потому даймё, контролирующий Киото, имеющий возможность прикоснутся к божественному, становился избранником, отмеченным печатью неба.

 

                               

Успехи Нобунаги вызвали раздражение у  Имагавы Ёсимото, собравшего 25000 отборных самураев и в мае 1560 года отправившегося показать, "чья сакура на Фудзи". Японские хроники говорят, что у Оды было раз в 5-10 раз меньше солдат, но он не испугался. Имагава был так уверен в победе, что решил не спешить и устроил лагерь на холме (по прогнозу обещали дождь, а самураи в то время под дождем не сражались - так ржавели потомственные катаны).

Нобунага "разорвал шаблон", напав ночью под проливным дождем с холма на центральный штаб Ёсимото. Многие из армии нападавших побежали, но сам Ёсимото не побежал. Он умер, а Хатори Сёхэйта и Мори Си́нсукэ добыли голову Имагавы Ёсимото для своего господина. Уровень респекта Нобунаги со стороны населения Японии стал стремительно расти.

После этой битвы род Имагава наоборот так ослабел, что от его провинций откололась провинция во главе с Токугавой Ияэсу, который, с благословения Нобунаги, допилил остатки земель своего бывшего начальника. Это позволило Нобунаге заняться более важными делами.

                                 

 

Эта битва (при Окэхадзаме) заставила говорить всю Японию, многие постепенно стали переходить на сторону "Бога войны",(см. Битва при Окэхадзаме https://topwar.ru/146799-okjehadzama-bitva-s-kotoroj-vse-nachalos.html ) 

Союз С Токугавой (1562 г) , скрепленный  браком старшего сына Токугава Иэясу и дочери Ода Нобунаги, обеспечил последнему тыл на юге и  дал возможность вести борьбу с кланом Сайто за провинцию Мито, которую он начал еще до того. Была выработана стратегия совместных действий, указаны сферы боевых действий. Решили, что Токугава Иэясу будет сражаться с Имагава в провинциях Тотоми и Суруга (вдобавок Токугава разгромил в битве у Адзукидзаки в 1563 г воинственную группировку монахов Движения Икко, с которой так и не успел совладать Нобунага), а Нобунага захватит земли на западе и юге (Мино, Оми, Исэ). В период с 1560 по 1564 выиграл битвы у кланов Такэда, Сайто, Асакура, Асаи и др. Победам над врагами он был обязан не только грубой военной силе, но и различного рода хитростям. Например, свою родную сестру он выдал за Асаи Нагамаса, чтобы она шпионила за ним  Борьбы против Сайто, что шла еще до того, была нелегкой и лишь после смерти в 1561 году Сайто Йоситаци , не желавшим признавать завещание своего отца, передававшего после своей смерти свои владения Нобунаге (во всяком случае тот постоянно всем эту бумагу показывал),  когда его бездарный сын Сайто Тацуоки стал главой рода и во вражеском стане произошел раскол между старейшинами, ситуация изменилась к лучшему. 1564 года Ода Нобунага заключил союз с Адзаи Нагамаса, обладателем северных земель провинции Оми (совр. префектура Сига), отдав за него свою красавицу-сестру Оити. Отныне род Сайто пришлось вести войну на два фронта.В 1566 году Нобунага удалось завладеть местностью Суномата, которая была ключом для взятия главной резиденции врага. Кроме этого, отчаявшись в своем сюзерене Сайто Тацуоки, перешли на сторону Ода, трое основных генералов противника (Инаба Иттецу, Удзи Наомото, Андо Моринари) и главный стратег Такенака Ханбей. В 1567 году (10 года Ейроку) Нобунага захватил вражескую цитадель, замок Инабаяма, прогнал Сайто Тацуоки, и завладел Мино. Он перенес свою резиденцию в этот замок, переименовав его в «Гифу». Со времени захвата провинции Мино, Нобунага начал использовать печать с надписью « Тэнка фубу »(天下布武- распространение военной власти в Поднебесной), который стал девизом его политики объединения Японии. 

  В 1565 года (8 года Ейроку) в результате борьбы за власть между влиятельными родами столичного региона был убит 13-й рулевой сегуната Асикага - Асикага Йоситеру. Убийцы, возглавляемые семьей Мийоси, поставили 14-м сегуном свою марионетку Асикага Йосихиде. Кроме этого, для полного контроля над сегунатом, они решили убрать потенциального претендента на должность сегуна, Асикага Есиаки. Но тот, узнав об опасности бежал из столицы в провинцию Этидзэн (совр. префектура Фукуи), владений рода Асакура. Так как глава рода Асакура, Асакура Йосикаге, несмотря на обещания помочь сегуну-беженцу, даже и не собирался идти походом на столицу, Асикага Есиаки отправился в 1568 году в провинцию Мино, владений Нобунаги.

В свою очередь, Ода Нобунага сразу же согласился помочь Есиаки, планируя распространить свою власть на столицу и окрестности. С помощью сегуна, он заключил союз с родом Такэда, агрессивным соседом на востоке, и в сентябре 1568 года, под предлогом освобождения Киото от путчистов, отправился с огромной армией в поход. Меньше чем за полмесяца Нобунага завладел столицей. Мятежники из рода Мийоси бежали в провинцию Ава (совр. префектура Токусима). Те кто пытался сопротивляться, были уничтожены (род Роккаку). Почти вся знать столичной округи признала власть Нобунаги. Асикага Есиаки был назначен 15-м сегуном и, на радостях, предложил Нобунага должность своего заместителя. Однако Нобунага отказался, не желая связывать себя с властной системой сегуната, ибо собирался держать полноту власти в своих руках. После похода он вернулся в свою резиденцию в замке Гифу.
Род Мийоси попытался взять реванш и, в январе 1569 года воспользовавшись отсутствием Нобунаги, атаковал столичный дворец сегуна. Однако это наступление отбили в Киото, силы Ода, под командованием Акэти Мицухидэ, и войска союзника Адзаи Нагамаса. С окончательной потерей Мийоси всех позиций в столичном регионе, Нобунага получил контроль над одним из крупнейших торговых центров тогдашней Японии - городом Сакаи. В том же году Нобунага завершил завоевание провинции Исэ (совр. префектура Мие), приняв капитуляцию рода Китабатаке, и распространил свою власть на весь столичный район Киннай (совр. Киото, Сига, Нара, Мие, Осака).

К этому времени резко ухудшились Обязанному своей властью Асикаге Ёсиаке Нобунага предписал принять 16 пунктов своего рода "конституции", крайне ограничивающих его власть. Скрежеща зубами, сегун вынужден был это принять.

 

                                             

В результате в 1570 году сегун заключил союз с рядом монастырей и с Асакагой, выступивших против Нобунаги Когда Нобунага в апреле того же года вместе с Токугавой и Тоётоми Хидэёси выступил против Асакуры Ёсикагэ , то он не знал что тот уже заключил союз против него с Киото, а командующий арьергардом Нобунаги его предал и готов в решающий момент ударить в тыл Посмотри как это выражено в шутливой версии.

Итак, картина, вы лорд Нобунага, как раз едете и думаете, как будете казнить идиотов, которые осмелились... Ну в общем, просто осмелились. И тут Вам приходит весточка, что клан Адзаи, который сторожит путь к отступлению предал своего господина и уже готов вонзить свое копье в ваш незащищенный тыл. Говорят, что это была сестра Оды - леди Оичи, невероятно горячая дама, которую он выдал за главу рода Адзаи могла написать ему смску. Нобунага часто так делал, чтобы узнавать о том, что происходит за его спиной, ибо несмотря на кличку был не дурак вовсе.

Оити, жена Адзаи и сестра Нобунаги отказалась возвращаться к преданному брату. Однако рассказывают, что она послала Нобунаге мешок с бобами, связанный с обоих концов, якобы приносящий удачу, но в действительности это было предупреждение, о том, что его зажмут спереди и с сзади кланы Aсакура и Aдзаи, если он не пошевелит своими бобами). Нобунага понял, что дело пахнет керосином и еще немного - и его накажут. Он оставляет вместо себя Киносита Хидэёси (позднее ставший известным как Тоётоми Хидэёси) и Токугава Иэясу, а сам быстренько убегает по важным делам в столицу.

Однако те два парня, которые остались вместо него показали себя смышлеными (а тот, кто знает историю Японии, то знает, насколько они еще покажут себя смышлеными) и успешно отбили все атаки противника. 

   Раздраженный Нобунага прибыл в Киото , окончательно убедившись во враждебном отношении сегуна   Последний выслал тайные письма главам родов Асакура, Адзаи, Такэда, Мори и Миёси, а также буддийским монастырям Энряку-дзи и Исияма Хонган-дзи с призывом свергнуть Нобунагу. Образовалась «антинобунагская коалиция», которой фактически управлял сёгун Ёсиаки. Тем не менее, несогласованность планов членов коалиции и блестящие действия Нобунаги по нейтрализации оппонентов привели к её скорому распаду.

                                                      

В августе 1570 года произощла решительная битва  битва при Анэгаве, где Адзаи и Асакура поначалу неплохо накатили на войска Нобунаги, но пара атак в фланги и тыл решили дело и мятежные кланы отступили к буддийским монастырям. Надо сказать, что буддийские монахи того времени - это вам не мирные жирные попы, а реально психованные фанатики-каратисты с нагинатами, которые имели такое же влияние, какое имел бы сам Будда, если бы бил Вам по голове ломом. Так что с ними у Нобунаги начались проблемы, не считая того, что общественность не одобряла нападения на монастыри. Настоятель монастыря Хонган-дзи провозгласил Нобунагу «врагом Закона Будды» и приказал своим монахам-воинам поднять восстание в крепости Нагасима, в тылу войск Нобунаги, что, несомненно, было серьезной занозой в заду.

                                      

И тут Нобунага опять устроил хитрый план: он решил задействовать императорский двор, чтобы на некоторое время обезвредить противников. Он сказал Императору Огимати, что они назвали его земляным червяком, и тот помог заключить временный союз с Асакурой и Адзаи, Нобунага же атаковал монастырь Энряку-дзи.(1571 г)

В этой осаде Оду Нобунага проявил еще одну сторну своей многогранной личности – примерную жестокость по отношений к врагам, в том плане, что это правда было очень хорошим примером. Если честно, я думаю, что его так рассердили эти постоянные подставы и восстания, что он решил показать всем настоящий ад. В стенах монастыря самураями были безжалостно убиты около 3-х тысяч монахов. Сам же монастырь, являвшийся жемчужиной традиционной буддистской архитектуры, был сожжен им дотла. За сожжение величайшего буддистского храма, Оду Нобунага и получил прозвище Демон-повелитель Шестого Неба. (Дайроку Тэмма-о, в буддизме хозяин шестого неба в Мире Желаний, одно из воплощений зла). Он облекся аурой ужаса, как правитель, несущий смерть.

Сегун Ёсиаки почувствовал, что его хитрый план с коалицией реально под угрозой и позвал на помощь ну очень суровый клан Такеда, которым правил еще более суровый дядька Такеда Шинген. Клан славился своими воинами, а сам Шинген так любил воевать, что тут же согласился, будь его враг хоть трижды Нобунага. Он напал на земли Токугавы Ияэсу и вначале разбил его в битве при Итигендзака (13 октября 1572 г) а затем победил Токугаву вместе с посланными тому подкреплениями от Нобунаги в битве на плато Микатагахара(январь 1573 г.), да так успешно (заманив вначале противника под удар ложным отступлением), что будущий правитель всея Японии еле успел сбежать, потеряв все свое войско.

Успехи Такеда ободрили приунывших врагов Нобунаги и несколько его вассалов подняли восстание в столице. Нобунага попытался опять применить императора, но второй раз дипломатия не прошла. В общем, вот теперь у Нобунаги были проблемы.

 

                                      

 

Но тут ему повезло. Его главный враг - Такеда Шинген - умер в апреле 1573 года на полпути к столице. Одни полагают, что он скончался от туберкулёза, другие - от пулевого ранения, полученного при осаде неприятельского замка. Войска Такеда после потери лидера загрустили и повернули домой, оставив остальных членов антинобунаговской коалиции один на один с добрейшим Одой.

Вскоре Нобунага взял Киото и постриг сегуна в монахи. что  ознаменовало конец сёгуната Муромати. Чтобы обозначить завершение эпохи, Нобунага обратился к императорским чиновникам с просьбой изменить девиз правления с «Гэнки» на «Тэнсё» («Небесная справедливость»).(что-то вроде "вот, что крест животворящий делает") Эта просьба была удовлетворена.

На радостях он зажал кланы Асакура и Адзаи, да так, что те вспотели. Асакура Ёсикагэ совершил сэппуку после своего разгрома в битве за замок Итидзиодани , последняя крепость Адзаи - Одани - была осаждена. Нобунага потребовал вернуть свою сестру, Адзай ее реально любил и вернул вместе с детьми, а сам тоже совершил спасительное сэппуку. Одного его сына Нобунага приказал распять, а про второго сказал - "пусть живет" и посадил в тюрьму в монастырь, добряк. Кланы Асакура и Адзаи были истреблены.

По легендам, передававшимся в кругах самурайцев столетия спустя, Нобунага сделал из черепов своих любимых врагов Асакуры Ёсикагэ и Адзаи Нагамасы золотые чаши, наверное, прослышал про хана Крума Ужасного и решил сделать вдвое круче. Зато он мог пить на брудершафт с кем-нибудь из черепов.

Тут даже император понял, что с Нобунагой лучше дружить и сделал его своим советником. Теперь те, кто сражались против Оды сражались как бы против императора, что подняло авторитет нашего неистового дайме не хуже его фирменных чашек. Теперь даже крутые князья не особо хотели сражаться с ним. Зато хотели монахи, которым на императора было, в общем-то наплевать, ибо только Будда наше всё.

Монахи и монашки монастыря Исияма Хонган-дзи подняли восстание в завоёванной Нобунагой провинции, посадили всю администрацию на ножи и захватили власть в свои руки. В июле к ним в гости нагрянул Нобунага с 30-тысячным войском. Сражения проходили в Нагасиме, располагавшейся на островах в речной дельте, что делало её природным укреплением. Ода, планировал взять бунтовщиков измором и заставить их жрать землю, поэтому окружил силы повстанцев, прочно занявших островные укрепления. На протяжении месяца суровые монахи сурового Будды отбивали атаки войск Оды фактически без еды, убив в боях двух братьев великого вождя. Но с середины августа, когда пищи не стало совсем, силы повстанцев начали угасать и войскам Нобунаги, не без серьезных потерь удалось взять штурмом центральное укрепление Нагасимы — замок Отори.

 

                                       

 

Большинство монахов решили сдаться, с условием, что им будет позволено отступить в монастырь Хонган-дзи в Осаке. "О, ну конечно." - сказал Нобунага, однако как только служители Будды открыли ворота своих укреплений, воины Оды бросились на них и отрубили им ноги по самую шею.

У монахов осталось только два укрепления, которые отказались сдаваться. Их оцепили и сожгли вместе с защитниками, число которых составляло около 20 000 человек. Ибо никто не смеет поднимать восстание в землях Нобунаги. Никто... Демон-повелитель Шестого Неба показал, что если он не может править послушными подданными, он будет править мертвыми.

Тут, наконец, пришли в себя ребята из клана Такеда. В мае 1575 года 15-тысячное войско рода Такеда во главе с Такедой Кацуёри  вторглось во владения союзника Нобунаги Токугавы Иэясу и осадило замок Нагасино с четкой целью надавать затрещин. Надо сказать, что "красная конница Такеды" значило примерно то же самое, что Гвардия Смерти с лордом Мортарионом в те времена.

Но Нобунага подтянул свое войско и в битве при Нагасино, с помощью огнестрельного оружия показал всей Японии, что самурай - это хорошо, но решает парень с ружьем. Тут Оде очень пригодилась его дружба с заморскими купцами, ибо кто скажет, что он дурак и любитель бесполезных фиговин теперь?

Хорошо смеется тот, у кого ружье, Нобунага доказал это.

БИТВА ПРИ НАГАСИНО  https://topwar.ru/100523-bitva-pri-nagasino-pehota-protiv-vsadnikov.html

             

 

Реформаторская деятельность

Военные реформы

1. Ввёл в употребление 5-6 метровые пики для защиты от самурайской тяжёлой кавалерии. При этом ряды пикинёров должны были в бою прикрывать аркебузиров.

2. Ввёл в массовое употребление огнестрельное оружие (в бою при Нагасино 10 тысяч аркебузиров — 30 % войска Оды Нобунаги решили исход боя в его пользу).

3. Перешёл к комплектованию армиии из простого народа (в частности для обучения навыкам обращения с огнестрельным оружием и его применением в бою). Это позволило в конечном счете справиться со всеми его соперниками.

4. Наряду с корейцами под командованием Ли Сун Сина впервые в мире применил бронированные корабли в морской войне против княжества Сацума, которое современники называли «империей в империи».

Налоговые реформы

1. Ликвидировал все местные налоги и таможенные заставы, установленные на границах провинций, на дорогах и перекрёстках.

2. Отменил привилегии ремесленных цехов и купеческих гильдий, в особенности богатого купечества на производство и продажу изготовленных товаров.

3. Разрешил в крупных городах свободно открывать рынки, в частности у своего замка Адзути Ода построил призамковый город (в котором уже в 1582 году насчитывалось 5000 жителей) и объявил его свободным рынком.

4. Запретил облагать налогами купцов и покупателей за перевозку ими товаров.

5. Запретил облагать налогами жителей городов за принадлежащие им строения.

Финансовые реформы

1. Урегулировал денежное обращение (запрет обменных операций, в которых рис выступал в качестве единицы обмена).

2. Ввёл в обращение единую систему золотых, серебряных и медных монет.

3. Право выпуска монет переходило только правительству сёгуна.

4. Установил соотношение между золотом, серебром и медью.

Прочие реформы

1. Реорганизовал и упорядочил систему судопроизводства, сделав её единой для всей страны.

2. Строительство дорог и мостов для поддержания внутренних торговых связей и развития местных рынков.

Значение и итоги реформ Оды Нобунаги

Основной задачей реформ Оды Нобунаги был подрыв материальной базы и соответственно сепаратизма феодалов и провинций Японии, а также развитие внешней и внутренней торговли. Реформаторская деятельность Оды Нобунаги способствовала политическому объединению и обеспечению экономического единства страны.

[владелец]

                                     

После этого ему оставалось только добить 12000 монахов-повстанцев, а еще 40000 продать в вечное сексуальное рабство европейским торговцам. Just business.

Так Ода Нобунага еще раз подтвердил титул Демона, превратив своих соплеменников в рабов-изгнанников, навсегда вывезенных из пределов благословенной империи восходящего солнца.Тут он решил немного отдохнуть, сделал главой клана своего сына, отдал ему замок, а себе построил новый - по-европескому образцу с донжоном в центре, ставший символом его власти. Надо сказать, что все реальные рычаги власти он оставил в своих руках, но сынишку надо учить потихоньку, так что пусть пробует.

Но Нобунаге не судьба была отдыхать. Бритый в монахи сегун опять начал буянить и разослал все те же брошюры родам Мори, Такеда и Уэсуги, а также монастырю Хонган-дзи.  

 

 

 

И те достаточно сильно прижали Оду, тому лично пришлось возглавить войскои потерпеть несколько побед, а также одержать несколько поражений.

Подключилась еще одна знаменитость - против Оды выступил Уэсуги Кеншин, заклятый враг и друг Такеды Шингена (не удивляйтесь, тогда в Японии можно было рвать друг другу усы, а через год быть в союзниках - лищь бы самурай хороший был). Нобунаге пришлось туго. Разок его даже ранили пулей в ногу, но его присутствие так вдохновляло союзников, что те сражались как бешеные. Нобунага и сам был не дурак помахать мечом, сражался очень хорошо, что еще раз доказывает - какой бы мудрый ни был вождь, он проживет гораздо дольше, если умеет и сам рассекать врагов от уха до жопы.

 

В начале 1576 года против Нобунаги восстал Хатано Хидэхару, хозяин провинции Тамба (часть современной префектур Киото и Хёго). Военачальники Оды отправились на подавление восстания, но их кампания против Хатано закончилась неудачей. Кроме того, монастырь Хонган-дзи тоже начал наступление. Монахи разбили силы Оды, державшие монастырь в осаде, и, загнав противников в соседние форты, окружили их. Чтобы спасти ситуацию, Нобунага лично повёл свои отряды в район Осаки. В ожесточённом бою при Тэнно-дзи он получил пулевое ранение в бедро, но само его присутствие подбодрило войска, и им удалось заставить монахов отступить обратно в Хонган-дзи, осада которого возобновилась. Один из адмиралов Оды, Куки Ёситака, получил приказ блокировать монастырь с моря, однако эту блокаду вскоре прорвали силы рода Мори, которые разбили флот Оды в бою и доставили в Хонган-дзи новые запасы продовольствия и оружия. Кроме того, у северных границ владений Нобунаги начал активные действия «северный тигр» из провинции Этиго (современная префектура Ниигата) — Уэсуги Кэнсин.

Нобунага принял решение нейтрализовать сначала ближайшего противника — монахов в Хонган-дзи. Он разбил их союзников, феодалов из провинции Кии (современная префектура Вакаяма), и таким образом сумел окончательно блокировать монастырь с суши. Против Уэсуги он выслал армию под руководством Сибаты Кацуиэ, которая, однако, потерпела поражение. Обнадёженные победой Кэнсина, во внутренних владениях Оды восстали его враги под руководством Мацунаги Хисахидэ (англ.). Бунт быстро удалось подавить, но поражение, нанесённое Оде Кэнсином, усилило позиции Хонган-дзи и родов Мори и Хатано. Оду постепенно окружало кольцо врагов.

Однако Нобунаге снова повезло. В марте 1578 года Уэсуги Кэнсин умер от болезни, и армия Сибаты Кацуиэ взяла реванш, захватив провинцию Ното (современная префектура Исикава). В ноябре того же года окованные железом корабли Оды разбили флотилию рода Мори и восстановили морскую блокаду монастыря Хонган-дзи. Кроме того, в 1579 году военачальник Акэти Мицухидэ сумел завоевать все владения рода Хатано. В том же году, благодаря находчивости Тоётоми Хидэёси, на сторону Нобунаги перешёл род Укита, давний союзник рода Мори, а мятежные феодалы Араки (англ.) и Бэссё (англ.) были разбиты. Новая «антинобунагская коалиция» фактически распалась.

Ода разделил свои армии на несколько фронтов. Завоевание северных провинций он поручил Сибате Кацуиэ, а войну с ослабленным родом Такэда возложил на Такигаву Кадзумасу (англ.) и Токугаву Иэясу. Надзирать за порядком в столичной области было поручено Акэти Мицухидэ. За кампанию против рода Мори отвечал Тоётоми Хидэёси, а за осаду монастыря Хонган-дзи — Сакума Нобумори (англ.). Усмирение восстаний на острове Сикоку должны были проводить Нива Нагихидэ и Ода Нобутака.

В 1580 году, благодаря вмешательству императора, монахи Хонган-дзи капитулировали и оставили укрепления Осаки, перебравшись в провинцию Кии. Таким образом, Нобунаге удалось нейтрализовать своего злейшего врага. В 1581 году силы Оды вторглись в провинцию Ига, один из главных центров диверсантов-ниндзя, которые с давних пор работали на врагов Нобунаги. Его 60-тысячное войско атаковало Игу с шести направлений сразу, опустошив практически всю провинцию и вырезав большую часть населения. В марте 1582 года было покончено с родом Такэда. В руки Нобунаги перешли провинции Кодзукэ, Синано и Каи.

 

                                                 

И что самое характерное, ему опять повезло! В марте 1578 года Уэсуги Кэнсин умер от болезни, что еще раз подтвердило, что враги Нобунаги всегда умирают. Через какое-то время и вторая антинобунаговская коалиция ушла в мир иной. После успокоения монахов (не без помощи императора и дипломатии) Ода выпилил клан ниндзя Ига, который всегда служил его врагам. Выпилили, кстати говоря, окружив провинцию со всех сторон и убивая всех, кого встретил, Ода решил не заморачиваться, пытаясь отличить ниндзю от хорошего человека. Как сказал один христианский священник: убивайте всех, Господь узнает своих.

Теперь, практически вся Япония была в его кулаке. Однако, решающий для Оды Нобунаги удар, последовал как раз оттуда, откуда он не ждал.

Нобунага как раз решил насладиться игрой в го и чаепитием в Хонно-дзи, отправив верного слугу Мицухиде Акечи (Акети) помочь в подавлении мятежа. Однако тот оказался не таким уж и верным: отъехав на пару км он развернул войско и, со словами "наш враг в Хонно-дзи" напал на стоянку своего господина.

По легенде Нобунага отмахивался нагинатой до последнего, с криками "от винта!", но когда понял, что выхода нет, заперся в горящем храме и совершил сеппуку. Так закончил свою жизнь самый противоречивый и один из самых блистательных самураев средневековой Японии – пал жертвой собственной самоуверенности. Впрочем, недостойным его уход из мира живых, не назвал никто…

                                                 

Есть много баек на тему того, почему Акечи сделал это. Я перечислю их:

 

1. Акечи был страшный ретроград, а Нобунага не особо фанател от самурайской романтики, не соблюдал этикет, и, однажды на пиру, даже отбивал веером такт по лысине Мицухиде Акечи. Ах да, а еще он конфисковал все земли Акечи. И еще разок один феодал сдался Акечи, который обещал ему жизнь. А Нобунага казнил его, что сделало Акечи мягко говоря вруном в глазах всего самурайского мира. Ну, еще не стоит забывать, как враги Оды после этого казнили мать Акечи, которая была в заложниках. В общем, накипело.

 

2. Мицухиде Акечи сам захотел царствовать и всем владеть.

 

3. И, наконец, самая романтичная теория. Нобунага сам попросил Акечи остановить его, если он станет слишком жестоким. Выжженые деревни полные трупов убедили Акечи, что пора, и он выполнил просьбу своего господина прервав правление Короля демонов.

 

Как бы то ни было, это одна из самых эпичных загадок периода Сенгоку. За что Акечи убил Нобунагу? Вы можете предлагать свои версии, а я, тем временем, завершу эту статью и выпью чаю во славу Нобунаги, повелителя демонов шестого неба, жестокого и славного правителя, начавшего объединение Японии.

Ода Набунага - Часть 6. Инцидент в храме Хонно-дзи
Ода Набунага - Часть 5. Коалиция и Сёгунат II
Ода Набунага - Часть 5. Коалиция и Сёгунат I
Ода Набунага - Часть 4. Поход на Киото
Ода Набунага - Часть 3. Война за Мино
Ода Нобунага - Часть 2. Битва при Окэхадзаме
Ода Нобунага - Часть 1. Восхождение

 

https://topwar.ru/101353-samurai-obediniteli-strany.html

 

https://pikabu.ru/story/oda_nobunaga_4244790

 

http://www.spiritwarrior.ru/read_chapters/oda_nobunaga_blog.html

 

https://s30556663155.mirtesen.ru/blog/43202107982/Oda-Nobunaga.

 

https://studfiles.net/preview/4309842/

 

https://www.liveinternet.ru/community/_a_s_i_a_/post106829848/

 

 

Сделаем первое отступление (спин-офф) об этом предательстве

 

                        Акэти Мицухидэ: предатель на все времена 

 

У каждого народа есть свои знаковые фигуры. Как те, что окрашены историей положительно, так и те, на которых она не пожалела черной краски. Как правило, к последним относятся предатели, то есть люди, изменившие свой стране, долгу, присяге, словом, люди воистину презренные. История показывает нам, что такие фигуры были везде и всегда. Вот, например, даже три мушкетера Дюма из недавней статьи на «ВО», по сути дела, оказываются в их числе, ибо помогают врагу Франции герцогу Бэкингэму. Но это Европа, где такое происходило со времен Римской империи. А вот как обстояло с этим дело в Японии, где, по идее, кодекс чести самурая должен был стать непреодолимым бартером на пути самой идее предательства? На самом деле история Японии полна примеров того, когда как низшие, так и высшие не брезговали предательством ради достижения поставленных целей. Весьма известный в Японии самурай и даймё (то есть князь) как-то высказался об этом так: «честные люди встречаются лишь среди простолюдинов, для самурая же ложь и предательство — необходимая часть воинского искусства». Интересная мысль для человека, для которого нарушение клятвы верности своему господину было равно приговору к смерти, не так ли? И вот как раз об этом человеке, сыгравшим в истории Японии очень заметную роль, мы вам сегодня и расскажем.

           Ода Набунага колотит Акэти Мицухидэ на пиру после битвы при Нагасино. Уки-ё Утагава Тойёнобу. 

Итак, Мицухидэ Акэти – это человек, которого, прежде всего, очень трудно оценить объективно. Известно, что он жил в 16 веке и являлся одним из наиболее доверенных и, заметим, награждаемых лиц, служивших одному из первых объединителей Японии Оде Нобунаге. Обратившись к историческим источникам, мы можем узнать, что и тот, и другой вроде бы доверяли друг другу и хорошо ладили между собой. Маэда Тосииэ, Хасиба Хидэёси, Сакума Нобумори и Нива Нагахидэ - все эти люди единогласно сообщали об их хороших взаимоотношениях. Он также честно и вполне справедливо управлял своими владениями, и считался добрым правителем, о чем также сообщали его вассалы. Даже совершив свое знаменитое предательство, он не лишился доверия своих людей, которые по-прежнему сохраняли ему верность, и в трудную минуту для него его, предателя, почему-то не предали. Почему-то они не разбежались кто куда, а сражались за него до конца в битве при Ямадзаки. Когда же Мицухидэ решил бежать, то сразу же несколько источников сообщают о том, что не менее 200 человек вызвались идти вместе с ним и защищать своего господина. Удивительно, не правда ли?

Но есть и другой образ Мицухидэ, литературный, прежде всего из романа Джеймса Клейвелла «Сёгун», где он описывается как очень гордый человек, который стремился заполучить титул сёгуна любой ценой. То есть это беспринципный человек, если он поднял руку на своего сюзерена, «предатель на все времена». 

Молодость его прошла в странствиях по Японии, во время которых он попытался предложить свои услуги могущественному клану Мори. Глава клана Мори Мотонари очень серьезно отнесся в данном случае к вопросу «подбора кадров», но молодому самураю отказал, хотя и одарил его деньгами. При этом он заявил следующее: «Действительно, он переполнен храбрости и наделен глубоким умом. Но его лицо похоже на спящего волка, скрывающего свою сущность в глубинах костей, пока он не решит действовать. Его спокойное состояние ума — лишь маска». Существует и еще один вариант данной им характеристики: «Таланты бывают двух видов: одни наделены истинным величием, а вторые – злодеи. Учёный злодей способен погубить себя и князя, которому служит. В нём есть что-то скользкое. Его яркие и восторженные речи завораживают. Не отрицаю, человек он образованный, но я предпочитаю наших испытанных, пусть и туповатых воинов из западных провинций. Мицухидэ на службе в моём войске был бы как журавль среди петухов, поэтому я не хочу иметь с ним дела». Однако проверить сегодня, так ли он это говорил и когда именно, достаточно сложно. Ну, а приписать умные слова задним числом любому человеку не так уж и сложно. Бумага, в том числе и рисовая, все стерпит!

 

 

Высказывались о нем и европейцы, с которыми Ода Нобунага водил крепкую дружбу, (причем настолько, что как это подчеркнуто в телесериале «Найотора, хозяйка замка», ходит в европейских сапогах и кафтане, пьет из европейского кубка и сидит при свечах в европейском подсвечнике) что, мол, при всех своих талантах это человек… опасный. Но… друзья очень часто бывают необъективны в своих суждениях, как, впрочем, и все люди. 

Портрет Оды Нобунаги из коллекции храма Тёкодзи в городе Тоёта (преф. Айти).

В любом случае о Мицухидэ шла слава, как о человеке, способным и в искусствах, и в военном деле. В частности, о нем сообщается, что он мастерски стрелял из аркебузы, а значит не чурался, опять-таки, и чуждой японцам европейской культуры. Он с большой ответственностью исполнял все поручавшиеся ему гражданские дела, и к тому же был увлечен поэзией Вака и слыл тонким знатоком чайной церемонией. Исторические записки сообщают, что он использовал лишь одну пулю, чтобы попасть в летящую птицу на дистанции около 45,5 метров. Таковое умение в стрельбе сделали его видной персоной, и даймэ стали приглашать его в качестве учителя стрельбы. Зато Ода Нобунага дал Мацухидэ два забавных прозвища – Лысая Голова и Золотой апельсин. Другое его прозвище «Белый Ястреб Ода» возникло из-за того, что родился он в замке рода Акэти – замке Сиротака, а это название как раз и переводится как «белый ястреб». Впрочем, так это было на самом деле или нет, уже неважно. Главное, что таким прозвищем он обладал.

А вот это чисто японское изображение Оды Нобунаги.

О семейной жизни Мацухидэ известно, что у него были две жены, возможно одна наложница, возможно, пять сыновей и шесть известных дочерей. Его любимой женой была Хироко-химэ или Цумаки Хироко, романтическая история любви к которой в своем рассказе «Родинка, воскресившая в памяти прошлое», описал известный японский писатель Ихара Сайкаку. 

Мон клана Ода.

Однажды она остригла свои прекрасные черные волосы, а у японок, представительниц знати, они были в прямом смысле этого слова, до пят, и продала их, чтобы помочь мужу деньгами в сложном положении, в которое он попал. Для нас остричь волосы все равно, что… ну, в общем, ерунда. Но для японок и японцев 16 века это было нечто. Недаром такой великий японский поэт, как Мацуо Басё, даже хокку об этом написал: 
Луна, померкни. 
Акэти о своей жене 
Расскажет 
Опять же не сразу европеец поймет, в чем тут суть. Причем тут Луна, не так ли? А дело в том, что Акэти поступок жены растрогал до слез и он говорит о ней только в темноте, чтобы его слушатели не могли бы их увидеть.

Вот так владетельный князь обращался с веранды своего дома к верным ему слугам – самураям. А они его, преклонив колени, слушали.

Известно, что в молодые годы он являлся подданным даймё провинции Мино, клана Токи, и находился на службе у Сайто Досану. Но затем был вынужден стать ронином, был вынужден скитаться по стране, и перепробовал самые разные занятия, например, обучал грамоте деревенских детишек. Был он в разных местах, нигде ни к кому не прибился и в итоге вернулся обратно и поступил на службу к даймё Этидзэна Асакуре Ёсикагэ. Здесь он опять-таки занялся тем, что учил детей вассалов клана стрельбе из мушкета. Но… умудрился нажить себе в этом клане врагов. И тут ему предложили поискать счастья у «странствующего сёгуна» Асикаге Ёсиаки. В итоге Мицухидэ встретился с ним где-то в 1568 году, начал ему служить, но одновременно начал служить и Оде Нобунаге. Причем последнего такое положение вполне устраивало.

Он несколько раз выступал в качестве посредника между Одой и сёгуном. Но кроме того, в качестве военачальника Оды участвовал в ряде сражений. И служит ему с явным успехом, потому, что становится одним из пяти самых доверенных его «генералов» и получает в награду округ Сига с доходом около 50,000 коку. Такое положение дает ему право на замок, и он строит замок Сакамото и становится его господином. 

Известно, что Нобунага был человеком недоверчивым. Однако его доверия добились Кацуиэ Сибата, Хидейоси Хасиба и Мицухиде Акэти. В 1575 году он успешно оборонял Курои от нападения клана Акаи. Затем в 1577 году участвовал в осаде замка Сигисана, а в 1578 году был послан в замок Ариока с целью принудить его господина к сдаче. А когда замок сдался, отправился на битву у замка Ибараки. 

В 1577 году ему было приказано захватить замок Курои, что он и выполнил. За это Ода пожаловал его владениями, дававшими 340 000 коку, замки Фукусияма, Камеяма и Сузан. То есть теперь ему принадлежало целых четыре замка и очень большой доход с земельных владений, превративший его в одного из богатейших даймё центральных областей Японии. А вот дальше-то все и началось…

                 Нобунага отбивается от копьеносца во время штурма Хонно-дзи. Триптих Тосихидэ, 1880 г.

Известно, что одним из союзников Оды Набунага был будущий сёгун и повелитель Японии Иэясу Токугава. Они вместе сражались в битве при Нагасино, причем Иэясу мало того, что разгромил клан Такеда, враждовавший с Ода, но и доставил ему ценный трофей – голову Кацуёри – недалекого сына Такеда Сингена. За это Ода Набунага приказал с большой пышностью принять Иэясу Токугава в его замке Адзути и поручил организовать этот прием именно Мицухидэ. Тот исполнил данное ему поручение. Но затем пришло сообщение от другого союзника Оды – Хидэёси, который просил прислать подкрепления для покорения сильного клана Мори. Таким образом Мицухидэ был избавлен от обязанностей мажордома, и должен был опять идти на войну. Он вернулся в свой замок Сакамото, собрал своих людей и написал поэму в стихах рэнга, где было написано: «Время наступило. Пятый месяц, когда проливается дождь».

 

Между тем наступило 19 июня. Нобунага провел смотр подкреплениям, предназначавшимся для оказания помощи Хидэёси, после чего отправился в Киото, в храм Хонно-дзи, в котором обычно останавливался словно в гостинице. Но если до этого он брал с собой несколько тысяч самураев, то почему-то в этот раз он взял с собой не более ста телохранителей. На следующий день он занялся чайной церемонией, в то время как Мицухидэ, собрав армию примерно в 13 000 человек, в сумерках выступил из замка Камеяма. Вот только направился он не на соединение с Хидэёси, как ему было приказано, а в столицу. Перед рассветом 21 июня 1582 года Мицухидэ объявил своим войскам: «Враг в Хонно-дзи!» После чего они вошли в столицу, окружили храм и начали его штурм.

                 Ода Нобутага (справа с усами) и напавший на него копьеносец. Уки-ё Нобукацу Ёсаи.

Перевес в силах у Мацухидэ был многократный. По храму вели непрерывный мушкетный огонь, а лучники засыпали его стрелами. Храм загорелся, и все его защитники погибли в огне. Принято считать, что Ода Нобунага, будучи ранен, покончил с собой, совершив сэппуку. Тело его так и не нашли. Затем наступил черед и сына Одо Набутаги, после чего Мацухидэ захватил замок Адзути и сжег его. А вот дальше, дальше он возвратился в Киото, получил там аудиенцию у императора, после чего объявил себя сёгуном. Понятно, что сделать он этого без согласия императора не мог. Ну, а императору, видно, было все равно – будет сёгун или нет.

                                Ода Нобунага сражается в храме Хонно-дзи. Уки-ё Цукиока Ёситоси.

Японцы не были бы японцами, если бы не стремились точно установить, что же все-таки побудило или заставило Акэти поднять восстание против своего законного господина. Самое простое и лежащее на поверхности объяснение, что, хотя он и был одним из наиболее приближенных генералов Нобунаги, тем не менее, был вынужден терпеть от него побои и оскорбления. Ну вот и не вынесла этого его гордая душа и он решил ему за это отомстить. Кроме того, Ода не был сторонником японской старины и традиций, то есть всего того, что так уважал Мицухидэ. То есть большинство считает, что Акэти выступил против Оды из личных побуждений. Есть версия, что Акэти участвовал в заговоре врагов Оды, которые имели на него зуб и стремились любой ценой уничтожить. Называют среди них и императора – уж больно быстро он дал Акэти мандат сёгуна, словно только этого и ждал, и его заклятого врага бывшего сёгуна Ёсиаки и таких «соратников» Нобунаги, как Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу. 

                                           Портрет Акэти Мицухидэ. Автор неизвестен.

Таким образом теорий этого переворота существует несколько: 
Личные амбиции – Мицухидэ хотел стать полновластным господином и никому не подчиняться, а уж тем более не зависеть от такого человека, каким был Ода. 
Личная обида – например, когда Иэясу жаловался на пищу, которую ему подавали в гостях у Оды, Нобунага в гневе бросал бесценную посуду Мицухидэ в садовый пруд. Если учесть, что некоторые чашки стоили по 4 тысячи коку, то неудивительно, что он, таким образом, лишил Акэти целого состояния. А еще есть версия, что он еще до приезда Иэясу отдал приказ выбросить всю еду, приготовленную стараниями Мицухидэ, в ров замка, а его самого отстранил от организации этого праздника. Более того, он лично (непонятно уж зачем!) прислуживал Иэясу во время одного из пиров. Кстати, того столь великие почести могли лишь только напугать, и он мог подумать, что сейчас-то он его ублажает, а завтра прикажет убить только лишь ради того, чтобы все его боялись еще больше!

Кроме того, в 1579 году Нобунага сознательно пожертвовал матерью Мицухидэ и казнил Хидехару, господина замка Яками, в то время, когда у его клана была в заложниках мать Акэти. Правда есть версия, что вассалы Хатано просто нашли ее в провинции Оми и убили в качестве мести за своего сюзерена, но так или иначе, а женщина погибла именно из-за того, что Ода отменил слово, данное Мицухидэ. Нобунага избил его в присутствии других генералов, посчитав неподобающими его комментарии. 

А еще Нобунага решил передать провинцию Тамба и уезд Сига в провинции Оми, принадлежавших Акэти, своему младшему сыну – Нобутака. Правда, взамен он обещал ему две новые, большего размера, провинции – Идзумо и Ивами, в северо-западной части Хонсю, но только их нужно было еще завоевывать. Ну, и есть упоминание, что Ода во время одного из пиров отбивал такт веером на голове Акэти. А между тем известно, что такой сподвижник Оды, как Кобаякава Такакагэ, вроде бы сказал, что Мицухидэ способен долго держать в себе злобу и своих обидчиков просто так не прощает. То есть, Ода поступал так, словно и не знал этого человека (и вообще плохо знал людей!) и буквально нарывался на то, чтобы его убили.

Есть легенда, что Нобунага сам просил Мицухидэ убить его, если он сделается слишком уж безжалостным. Если это так на самом деле, то получается, что Мицухидэ вообще ни в чем не виноват. Он просто выполнил клятву, данную своему господину, как и положено самураю.

Наконец, для тех, кто видит во всем вину иезуитов, то есть «руку Запада», есть теория японского историка Татибана Киоко. То есть это они уничтожили Нобунагу, организовав против него заговор, с целью укрепить свое влияние в Японии. Однако эта гипотезы выглядит притянутой за уши. Если уж выбирать между новатором-мушкетером Нобунагой и Мицухидэ, любителем истинно японских традиций, то ставить надо было именно на первого, а не на второго, и лишь присылать ему в дар побольше испанского вина лучших сортов!

Ну, а дальше, захватив Киото и некоторые другие замки, Мицухидэ разослал всем даймё сообщение, что он теперь сёгун и все они должны его поддержать. Но поддержало его лишь небольшое количество кланов, так что рассчитывать должен был по-прежнему лишь на свои войска. Против него выступил Хидэёси с большой армией, и Мицухидэ отступил к замку Ямадзаки, в окрестностях которого 2 июля 1582 года и произошло решительное сражение. Аркебузиры Акэти вели прицельный огонь по противнику, но несмотря на большие потери, войска Хидэёси все же потеснили противника.

Видя, что сражение развивается не в его пользу, Мицухидэ отдал приказ своим солдатам отходить к его замку Сакамото. По дороге за ним принялись охотиться крестьяне местных деревень, которым за его голову была обещана большая награда. Принято считать, что он совершил самоубийство, чтобы не попасть к ним в руки. По другой версии его нашел сельский самурай Накамура Тобэй и смертельно ранил его своим бамбуковым копьем. Однако, когда его тело было найдено, оказалось, что оно обезображено жарой до неузнаваемости и его невозможно идентифицировать.

Тут же родилась легенда, что Мицухидэ сделался буддистским монахом по имени Тэнкай и способствовал восстановлению храма Энряку-дзи. Так это было на самом деле или нет, понятно, неизвестно. Но у японцев осталась пословица «Акэти-но тэнка-микка» («Царствование Акэти — три дня», аналог нашей «Калиф на час»). А еще за ним закрепилось прозвище: «Дзюсан кубо» («Сёгун тринадцати дней»). 

                Крестьянин Сакуэмон выследил и убил Акэти Мицухидэ. Гравюра Ёситоси Тайсо.

После смерти Акэти клан Акэти возглавил Саманосукэ Мицухару. Принадлежавший клану замок Сакамото он решил поджечь, после чего вместе со всеми членами семьи Акэти совершить самоубийство. Однако до этого он отправил письмо полководцу Нобунаги Хори Хидэмаса, осаждавшего семью Акэти в замке Сакамото. В нем говорилось: «Мой замок пылает, и скоро я умру. У меня много великолепных мечей, которые клан Акэти собирал всю свою жизнь. Я не хотел бы, чтобы они погибли вместе со мной. Если бы вы ненадолго прекратили штурм, дабы я мог передать их вам, я смог бы умереть спокойно». Естественно, Хори на это согласился и ему прямо со стены замка спустили мечи, завернутые в циновку. Затем атаки продолжились и на следующий день замок был взят, а его защитники, и вся семья Акэти погибла в огне вместе Саманосукэ Мицухару. Известно, что меч Мицухидэ, сделанный в стиле Тэнсе, сохранился и по сей день и хранится в Национальном музее в Токио. Там же хранятся и его доспехи…

                                       Доспехи Акэти Мицухидэ (Токийский Национальный Музей)

                                                                            Герб клана Акэти

Гербом (моном) Мицухидэ был китайский колокольчик (кикё). Его надлежало рисовать светло синим цветом на белом полотне. Считается, значение подобной цветовой комбинации означает не что иное, как «зависть». Но были и другие варианты расцветки этого мона – фон синий, а колокольчик белый, а также золотой колокольчик на черном фоне.

                                                                     Могила Акэти Мицухидэ. 

https://topwar.ru/147869-akjeti-micuhidje-predatel-na-vse-vremena-chast-1.html

https://topwar.ru/147870-akjeti-micuhidje-predatel-na-vse-vremena-chast-2.html

Ну а сам Токугава Иэясу даже если и участвовал в заговоре против Оды, вышел сухим из воды и в итоге стал сёгуном, признанным объединителем Японии и… богом! А еще он оправдал всех предателей и прошлого, и грядущего одной замечательной фразой: «Предательство ничем оправдать невозможно, кроме одного: если только вы победили!» Наверное, у него были основания говорить именно так. Сам-то ведь он победил, не так ли?!

Автор: Вячеслав Шпаковский

 

 

                                              ТОЁТОМИ ХИДЭЁСИ                                    

 

 

                    

                                                                    Из крестьян в самураи. 

 

 

Японец на собственном опыте узнал, что такое карьерный лифт. Тоётоми родился в крестьянской семье и с таким происхождением не мог рассчитывать на великие блага. Но сила характера и вера в себя перевернули все с ног на голову. Крестьянин стал правителем Японии и кошмаром для соседей – Кореи и Китая. 

 

                                       

                                               

Стать самураем

Вообще, биография Тоётоми изучена довольно плохо, в ней много пробелов и сомнительных фактов. Есть версия, что будущий правитель Японии родился не в крестьянской семье. Некоторые исследователи предполагают, что его семья принадлежала к низшей прослойке самураев, так называемой пехоте асигару. 

Нет точных сведений и о дате рождения Тоётоми. По одним данным, он появился на свет 2 февраля 1536 года, по другим – 26 марта 1537 года. Известно, что малой родиной японца является деревня Накамура в провинции Овари (сейчас – префектура Аити). 

В подростковом возрасте Хидэёси лишился отца. Мать горевала недолго и снова вышла замуж. Отношения между отчимом и пасынком не сложились. Тоётоми постоянно подвергался насилию со стороны нового отца. Поэтому, не выдержав регулярных избиений, сбежал из дома. Парень решил изменить свою судьбу и стать самураем.

Он направился в провинцию Суруга (сейчас – префектура Сидзуока). Здесь крестьянский сын надеялся попасть на службу к роду Имагава. Сменив имя на Киносита Токитиро, парень сумел устроиться к одному из вассалов сильного рода – самураю Мацусита Наганори. 

На первой ступеньке своей головокружительной карьеры Хидэёси задержался недолго. Спустя несколько лет он ушел от самурайского рода Имагава, чтобы стать носителем сандалий у Оды Нобунаги – одного из самых великих самураев за всю историю страны и выдающегося политического деятеля. Хотя первоначально Тоётоми стал обычным слугой, перед ним открылись большие перспективы. Нужно было лишь дождаться определенного момента и не упустить шанс…

Резиденция Нобунаги требовала серьезного и затяжного ремонта. Тоётоми вызвался решить эту задачу. И спустя три дня резиденция была восстановлена. Как простому слуге удалось завершить работу в такой короткий срок, непонятно. Возможно, со временем история о первом «подвиге» Тоётоми исказилась и реальный срок строительства сократили до трех дней. Надо сказать, у Хидэёси любая стройка завершалась феноменально быстро. В его биографии будет еще один эпизод. Но о нем позже. 

Нобунага поразили способности молодого слуги. Поэтому он, закрыв глаза на крестьянское происхождение Тоётоми, сделал его управителем призамкового поселения Кийосу. Заодно, в виде бонуса, хозяин доверил новоиспеченному самураю вести финансовые дела своего рода. Карьера вчерашнего крестьянина начала стремительно взлетать. А для того чтобы закрепить высокий социальный статус, Тоётоми взял в жены дочь Асано Нагамаси, одного из вассалов Нобунагу. Произошло это в 1564 году. 

Спустя два года Тоётоми выпал шанс продемонстрировать свои не только административные, но и военные умения. В то время его хозяин вел войну с родом Сайто. Яблоком раздора стала провинция Мино (сейчас – префектура Гифу). По легенде, Хидэёси всего за одну ночь сумел соорудить надежные укрепления на болотах в районе Суномата, хотя прежде это ни у кого не получалось. Именно эта площадка и стала опорным пунктом для штурма главной крепости противника. Кроме того, Тоётоми продемонстрировал себя в качестве блестящего дипломата. Где-то хитростью, где-то лестью, где-то золотом он сумел переманить на сторону Нобунага несколько сильных и влиятельных генералов вражеской армии. Этим Тоётоми фактически обезглавил ее и деморализовал. Исход противостояния был предрешен. И спустя два года Нобунага стал правителем провинции Мино. 

 

                         

 

 

 

 

 

А в 1568 году Тоётоми закрепил статус талантливого полководца. Он поучаствовал в успешном военном походе на Киото. Итог: самурай стал одним из соправителей столицы. 

Спустя еще два года Тоётоми вместе с армией Нобунага принял участие в противостоянии с родом Асакура, которые являлись хозяевами провинции Этидзен (сейчас – префектура Фукуи). Пока шли кровопролитные боевые действия, стало известно о предательстве Адзаи Нагамаса, одного из вассалов Нобунаги. Он решил переметнуться на сторону противника, чтобы совместными усилиями разделаться с солдатами Оды. Надо сказать, в столь критической ситуации Нобунаги струсил. Он назначил Хидэёси командующим арьергарда, фактически оставив его на смерть. А сам поспешил отступить в Киото. Но Хидэёси сумел задержать вражеские армии и прикрыть отступление войск Нобунаги. После этого успеха самурай вернулся в столицу уже в ранге настоящего героя. Если прежде представители рода Ода относились к нему как к самоуверенному и везучему крестьянскому сыну, то теперь разглядели в нем талантливого главнокомандующего. 

В 1573 году род предателей Адзаи был полностью уничтожен. И Тоётоми получил в награду их земли в провинции Оме (сейчас – префектура Сига) и замок Нагахама. Новый статус требовал наличия у Хидэёси вассалов. А поскольку у него их не было, пришлось взять к себе на службу бывших слуг рода Адзаи, которые после потери хозяина стали ронинами. Тоётоми подтянул к себе и родственников-крестьян и сменил имя, став Хасибой Хидэёси. 

 

 

В 1575 Хидэёси поучаствовал в знаменитой битве при Нагасино. Здесь армия Нобунаги сошлась с войском рода Такеда. Аркебузиры Оды сумели разгромить конницу противника. Это сражение стало эпохальным для всей Японии, ведь Нобунага ввел массовое применение огнестрельного оружия. В его армии численность аркебузиров составила порядка тридцати процентов от общего количества солдат.

 

                        

 

 

Спустя год, когда шло противостояние Нобунага и Уесуги Кенсина, Хидэёси назначили помощником генерала Сибаты Кацуие. Военачальники не сошлись во взглядах, поэтому Тоётоми фактически дезертировал. Сибата потерпел разгромное поражение в сражении при Тедоригава. За неподчинение генералу и дезертирство Тоётоми грозила смертная казнь. Но Ода, приняв во внимание таланты своего слуги, ограничился лишь выговором. 

 

Борьба за власть

Тоётоми и сам понимал, что поступил некрасиво, дав волю эмоциям. Поэтому попросил хозяина поставить его во главе армии, которой предстояло вести кровопролитную войну с мощным родом Мори, державшим регион Тюгоку. 

Сразу в пекло Хидэёси, конечно, не полез. Первым делом он сумел распространить власть своего сюзерена на роды Акамацу, Бэссё и Кодера. Опорным пунктом в грядущей войне с сильным противником стал замок Химэдзи (сейчас – префектура Хёго). Важным успехом Тоётоми стали переговоры с родом Укита, являвшимися давними вассалами Мори. После ряда дипломатических уловок Хидэёси сумел переманить Укита на свою сторону. 

Казалось, настало время для решающего удара. Но в этот момент неожиданно на сторону противника переметнулся род Бэссё. В течение года Тоётоми подавлял мятеж. Затем сумел захватить провинцию Тадзима (сейчас – север префектуры Хёго), принадлежавшую роду Ямана. Вассалы последнего, после поражения своего хозяина, перешли на сторону Хидэёси. 

Разделавшись с этими противниками, Тоётоми отправился на войну с Мори. Ему предстояло совершить настоящий подвиг – захватить крепость Такамацу. 

Полководец мастерски обратил в свою пользу главную проблему: замок находился в долине, окруженной горами. Вместо самоубийственного штурма он решил пойти на хитрость. Поскольку долину с двух сторон омывали реки, Тоётоми приказал свести дамбы вокруг крепости и сумел изменить русла обеих рек. Итог – долина оказалась затопленной. Через несколько недель замок вынужден был сдаться находчивому полководцу.

 

Пока Тоётоми воевал с Мори, против его хозяина началось масштабное восстание. В короткое время оно охватило все тридцать три провинции, находившиеся в подчинении у Оды. Без своего главного военачальника Хидэёси Нобунага не смог вовремя подавить восстание. Армия Акэти Мицухидэ сумела загнать Оду в киотский храм Хонно-дзи. Понимая, что сдаваться в плен нельзя ни при каких обстоятельствах, Нобунаги совершил сэппуку.
 

 

Почему Акэти решил поднять против своего хозяина, точно неизвестно. По одной версии, он очень часто подвергался необоснованным нападкам со стороны сюзерена, и дело часто доходило до рукоприкладства. Кроме этого Ода не являлся сторонником соблюдения традиций, коим был Акэти. На этой почве между ними тоже часто происходили конфликты. Ведь Нобунага забрал себе земли своего вассала, а также упразднил сегунат. Вторая версия заключается в том, что Акэти стал просто оружием в руках более хитрых, чем он сам многочисленных врагов Оды. 

Когда Хидэёси узнал о гибели своего сюзерена, он неожиданно для противника предложил заключить мирное соглашение. Род Мори не раздумывая согласился. Когда тыл оказался в безопасности, самурай повел свои войска в Киото, где ему предстояло вступить в схватку с конкурентами за наследие Оды. 

По легенде, армия Хидэёси всего за три дня сумела пройти несколько сотен километров. И 12 июня 1582 года Хидэёси разбил армию мятежника Акэти Мицухидэ в сражении при Ямадзаки. Проигравший предатель оставался в живых недолго. Спустя короткое время его убили крестьяне, у которых он попытался украсть еду для лошадей. 

Хидэёси быстро устранил и второго конкурента – сына покойного Нобунаги по имени Ода Нобутака. После непродолжительного разговора наследник покончил жизнь самоубийством. Большая часть бывшего сюзерена перешла к бывшему вассалу. Сам же Хидэёси стал регентом при трехлетнем сыне Оды – Санбоси. 

Конечно, такой поворот событий мало кому пришелся по душе. Появился у Хидэёси и новый опасный враг – Сибата Кацуие. И вскоре между ними началась война. Хидэёси, пропагандировавший термин, что для победы все средства хороши, сумел переманить на свою сторону несколько генералов Кацуие. В нескольких битвах Тоётоми сумел победить. 
 

После этой победы противники признали, что Хидэёси является приемником погибшего Оды Нобунаги. А перед крестьянским сыном появилась новая задача – подчинить всю Японию своей власти.

         

                 

 

 

 

Новые враги

Далеко не все вассалы покойного Нобунаги были согласны с возвышением Хидэёси. Среди недовольных одним из самых серьезных противников был Токугава Иэясу. Он всеми силами пытался не допустить объединения страны под властью Тоётоми. 

В марте 1584 года (12 году эры Тэнсё) войска Хидэёси и коалиционные силы Токугавы и Оды сошлись в провинции Овари (совр. префектура Айти). Армия первого насчитывала около 100 тысяч человек, а отряды самураев коалиции не превышали 50000.

Численное превосходство противника делала победу Иэясу маловероятной. Однако первая же схватка 17 марта 1584 года (сражение при Хагуро) показала превосходство сил Токугавы и обнаружила слабые места громоздкой армии его противника. Тоётоми Хидэёси был напуган военным гением Иэясу и остановил наступление своих полков, заняв выжидающую позицию. Однако уже в апреле терпение Хидэёси лопнуло и он выслал против Токугавы двадцатитысячный отряд под командованием своего племянника Хасиба Хидэцугу. Но в битве при Комакки-Нагакутэ Иэясу смог обезвредить вражескую армию и заставить её командира бежать.

Видя, что фронтальным наступлением Иэясу не одолеть, Хасиба Хидэёси решил ликвидировать его партнера по коалиции — Оду Нобуо. Последний не смог противостоять многочисленной армии врага. В ноябре 1584 года Ода подписал с Хидэёси мир, признав свою вассальную зависимость от него. Поскольку с падением Оды Нобуо, Иэясу терял повод к войне, он заключил перемирие с противником. В качестве гарантии мира он послал Хидэёси своего внука. Однако Иэясу формально продолжал оставаться независимым.

В 1585 году (13 году эры Тэнсё) Хасиба Хидэёси подчинил себе весь регион Кинки и остров Сикоку. Обеспечив свои тылы, он превратился в большую угрозу для рода Токугавы. В это время, пользуясь конфликтом между Хидэеси и Иэясу, из-под власти последнего вышли обладатели северных районов провинции Синано (совр. префектура Нагано) — род Санада. Для успокоения непокорных Токугава послал войско, однако оно потерпело поражение. Чтобы усилить свои позиции Иэясу заключил с восточным соседом, родом Го-Ходзё, союз. Однако на этот раз вспыхнула ссора между его вассалами. Одни настаивали на борьбе с Хидэёси, другие — на признании его сюзеренитета. Таким образом, Иэясу оказался в очень затруднительном положении: его земли распадались, а подчиненные начали внутренние распри.

Между тем  Хидэёси продолжал реализацию плана по покорению рода Токугава. Чтобы усилить влияние своей «пятой колонны», в апреле 1586 года (14 году эры Тэнсё) он выдал замуж за Иэясу свою сестру Асахи. Токугава принял новую жену, но вассалитета не признал. Тогда Хидэёси отправил в октябре к Иэясу свою мать заложником, прося признать свой сюзеренитет.

В конце концов, несмотря на опасность извне и на обострение внутренней борьбы в собственном роде, Токугава решил признать верховенство Хасибы. 26 октября 1586 года он прибыл в его резиденцию в Осаке. На следующий день на аудиенции у Хидэёси Иэясу официально попросил принять его «под крепкую руку рода Хасиба».

 

. Теперь уже никто не посягал на наследие Нобунаги. И Тоётоми принялся воплощать в жизнь свой план объединения Японии.
В сентябре 1587 года (14 году эры Тэнсё), Хидэёси, который в прошлом году получил от императора аристократическую фамилию Тоётоми, выпросил у двора должность императорского советника для Иэясу и отблагодарил его тем самым за признание своего сюзеренитета. В следующем году он обсудил с Токугавой план кампании против обладателя региона Канто — рода Го-Ходзё.
Еще за три года до этих событий по его приказу в Осаке на месте укрепления монастыря Хонган-дзи был возведен мощный замок. Эта крепость стала самой мощной не только в Японии, но в и Китае, и Корее. И Тоётоми фактически перенес столицу государства в Осаку, сделав ее финансовым сердцем всего государства.

Пытался Хидэёси и вернуть сегунат, который когда-то упразднил Нобунаги. Однако у него не получилось это сделать. Из-за этого Тоётоми так и не стал главным над всеми самураями. Но не растерялся и решил стать кукловодом – править страной под прикрытием «своего» императора. И уже в 1585 году Хидэёси достиг поставленной задачи. Произошедшее – явление удивительное. По японским традициям и правилам человек, рожденным представителем низшего сословия, не мог получить абсолютную власть. Тоётоми стал первым, кому удалось вполне легитимно нарушить вековые устои. 

Объединение страны

Безмятежное правление Хидэёси закончилось, не успев, в общем-то, и начаться. Сначала в провинции Кий (сейчас – префектура Вакаяма) подняли мятеж буддисты. Расправившись с ними, Тоётоми решил, что пора присоединить остров Сикоку, принадлежавший Тёсокабе Мототики.

Сначала Тоётоми создал видимость того, что хочет бескровным путем присоединить к своим владениям остров. Поэтому предложил Мототики невыгодные условия, заранее понимая, что тот на них не согласится. От правителя Сикоку требовалось признать вассальную зависимость от Хидэёси и передать ему большую часть своих земель. Взамен же ему предлагались несколько удаленных провинций. Полученный отказ развязал Тоётоми руки. Вскоре к острову была отправлена мощная армия, которую возглавлял младший брат Хидаэси. 

В нескольких битвах Мототики потерпел сокрушительные поражения и вынужден был признать власть противника. После этой победы Тоётоми присоединил к своим владениям провинцию Кага (сейчас – префектура Исикава). Но главные сражения Тоётоми были еще впереди.

У Хидэёси появился еще один достойный противник – род Симадзу, контролировавший остров Кюсю. Не дожидаясь прихода самураев Тоётоми, Симадзу решил действовать первым. Поэтому он атаковал земли, которые принадлежали вассалам Хидэёси. Тот отреагировал мгновенно: Симадзу предложили прекратить боевые действия и признать вассальную зависимость от Тоётоми. Конечно, он не согласился, и Хидэёси получил отличный повод для военной операции против Кюсю. 

В 1587 году Тоётоми, возглавив войско численностью порядка двухсот тысяч человек, вторгся на остров. Симадзу, имевший в распоряжении куда более скромные силы, понял всю авантюрность своей затеи и сдался на милость победителя. 

Эта победа для Тоётоми стала определяющей. Теперь под своей рукой он собрал все земли Западной Японии. Первым делом правитель ввел строжайший запрет на распространение христианства. Затем повелел изъять у населения оружие. Делалось это с одной целью – нейтрализовать угрозу возможных мятежей, поскольку впереди у Тоётоми было еще одно важное дело. Он собирался развязать войну против рода Го-Ходзё, который держал под своей властью регион Канто. И безопасный тыл Тоётоми был важен. 

Но чтобы начать кампанию, требовался официальный повод. И Го-Ходзё его сами предоставили, захватив несколько замков у вассалов Тоётоми. Началась война. После нескольких побед армия Хидэёси подошла к замку Одавара - главной крепости противников. 

Штурмовать ее Тоётоми не спешил, надеясь, что противники сами сдадутся. Пока шла осада, Хидэёси приказал всем правителям земель Восточной Японии приехать к нему в ставку, чтобы таким образом доказать свою приверженность. Те поспешили выполнить требования. 

Одавара продержался около трех месяцев, после чего все-таки сдался. Глава рода Го-Ходзё и его сыновья совершили сеппуку. И в 1590 году Тоётоми, по сути, стал единоличным повелителем всех японских земель. 

 

Дела житейские

Когда с врагами было покончено, Тоётоми смог перевести дух. Страна была объединена, затяжной период междоусобных войн подошел к концу. А значит, пришла пора заняться наведением порядка внутри Японии. 
Первым делом Тоётоми отдал своему племяннику Хидецугу титул правителя кампаку. Сам же Хидэёси стал тайко – регентом в отставке. В экономике он стал проводить серьезные реформы, направленные на продолжение курса Оды Нобунаги – во главе угла стояла свободная торговля. Затем было принято еще одно важное изменение – денежная реформа. При Тоётоми в Японии начали впервые чеканить золотые монеты. 

После этого был составлен земельный кадастр. Затем, по приказу, за крестьянами были официально закреплены те клочки земли, которые они обрабатывали. Продолжилась и дальнейшая политика изъятия оружия у простого населения. Причем в черном списке оказались даже ножи, косы, вилы и серпы. В общем, все, что могло бы быть использовано в боевых действиях.

Эта политика привела к тому, что японское общество оказалось разделенным на два класса: самураи (администраторы из военных) и гражданские подданные (крестьяне, торговцы).

Общая численность армии Тоётоми составляла около двухсот тысяч человек плюс раздутый бюрократический аппарат. Все они требовали громадных затрат на содержание. Поэтому Тоётоми пришлось повышать налог на крестьянство: теперь он составил две трети от собранного урожая. Но, учитывая, что в стране наконец-то прекратились войны, территория обрабатываемых земель существенно увеличилась. И крестьяне в общей сложности ежегодно получали порядка трех с половиной миллионов тонн риса. 
Не обошел своим вниманием правитель и вопрос религии. При Тоётоми начались массовые преследования христиан и изгнание миссионеров. Особенно жестоким репрессиям подверглись христиане на острове Кюсю. Сначала в 1587, а затем в 1589 году здесь произошли массовые убийства верующих людей. Борьба с иностранной религией преподносилась в виде протеста против «европейского колониализма». Но на самом деле все было гораздо проще. Христианство попало в опалу после того, как португальцы отказали Тоётоми в помощи по созданию флота для военных действий в Восточной Азии. 

В июне 1587 года Хидэёси издал указ. В нем христианским миссионерам давалось двадцать дней на то, чтобы покинуть страну. В случае неповиновения – смерть. И как доказательство серьезности намерений в Нагасаки на крестах было распято более тридцати человек. 

 

Корейская кампания

В 1592 году Тоётоми пришел к выводу, что пора его самураям проявить себя, мол, нечего им без дела сидеть. Планы у Хидэёси были масштабные: на первых порах завоевать Корею, затем – Китай. Ну а если все сложиться удачно, то добраться и до богатой Индии. Проще говоря, Тоётоми захотел завоевать весь цивилизованный мир в глазах японцев того времени. 

Зачем это было нужно, непонятно. Ведь раздираемая многолетними междоусобными войнами Япония только-только начала приходить в порядок. Хотя ее армия действительно была сильна, на такие масштабные планы ее все равно бы не хватило. В скором времени кончились бы ресурсы и финансовые, и человеческие. 

О причинах похода историки выдвигают две версии, которые по своей сути вытекают одна из другой. Тоётоми боялся самураев. Профессиональные солдаты, живущие в войне и ради войны, по его мнению, представляли серьезную опасность, находясь в застое. Вот он и решил их натравить на внешнего врага, поскольку внутренних уже не осталось. 

Во-вторых, Тоётоми к этому времени начал страдать от психического расстройства. Карьерный лифт поднял его на недосягаемую для простого крестьянина высоту с такой скоростью, что сохранить рассудок было крайне сложно. Тоётоми подозревал в заговоре всех и вся. Он мог запросто согнать несколько сотен крестьян на строительство очередной крепости, причем их полезность на случай войны выглядела весьма сомнительной. Но главное, по утверждению современников, Хидэёси, опьяненный собственным успехом и величием, стал считать себя не человеком, а земным воплощением бога войны Хатимана. И ему хотелось крови и масштаба, которых родная Япония просто не могла предоставить. Другое дело - Корея и Китай. Там яростному богу было, где развернуться. 

Началась подготовка. Столица из Осаки была перенесена в западный город Нагоя, где в кратчайшие сроки возвели могучую крепость. И в апреле 1592 года порядка 160 тысяч самураев, возглавляемых Укитой Хидеё, переплыли Японское море и высадились на корейском берегу. 

Сначала фортуна была на стороне агрессоров. Они в течение короткого времени сумели захватить крупнейшие корейские города и добраться до границы с Китаем. Самураям, к слову, потребовалось меньше месяца на то, чтобы столица – Сеул – пала. Местный правитель из династии Чосон укрылся в Пхеньяне. Но это, как оказалось, было лишь короткой отсрочкой. Самураи взяли город через месяц. Всего же Тоётоми рассчитывал окончательно прибрать к рукам полуостров менее чем за полгода. Но еще не дожидаясь победы, он начал раздавать должности корейских, а заодно и китайских губернаторов. 

Японская армия вела себя в Корее очень жестко. Яркий тому пример – «Могила ушей» (Мимидзука) в Киото. Там захоронены тысячи отрезанных у корейцев ушей (по одним данным - около сорока тысяч, по другим – порядка двухсот тысяч). Правда, раньше этот курган называли «Могилой носов» - Ханадзука. Другой пример – город Кёнджу, который самураи полностью уничтожили. 

Такое отношение к побежденным вызвало у корейцев мощную волну национального единства. Мужчины, женщины и дети ушли в подполье, навязав самураям партизанскую войну. К такому противостоянию с «Армией справедливости» японцы не были готовы. Против агрессоров начали применять и исключительно корейские фишки – хвачхи («огненные повозки») и кобуксоны (бронированные корабли). В нескольких морских сражениях корейский флотоводец Ли Сунсин сумел с помощью кобуксонов уничтожить более трех сотен японских кораблей. И самураи стали фактически отрезанными от Японии. 

Пришли на помощь и китайские армии, ведь Корея находилась в вассальной зависимости от более крупного соседа. За одним поражением последовало второе, затем третье… Самураям пришлось оставить захваченные земли вплоть до границ современного Сеула. Таким образом, полуостров оказался разделенным на две части: китайскую и японскую. После этого армии противников остановились. А к Тоётоми отправилось посольство для обсуждения мира. 

Но пожилому Хидэёси было не до этого. В 1593 году у него родился долгожданный сын, получивший имя Хидэёри. Племянник мгновенно потерял должность кампаку. Более того, Тоётоми заставил его совершить сэппуку, чтобы избавиться от лишнего претендента. Хидэёси понимал, что ему осталось недолго. Поэтому создал опекунский совет пяти старейшин и совет пяти управляющих. У них была всего одна задача – помогать Хидеёри управлять страной после смерти отца. 

В 1596 году с предложением мирного договора в Осаку прибыло китайское посольство. Китайцы официально признавали Тоётоми повелителем Японии и потребовали освободить Корею. Таких условий Хидэёси, конечно, не принял. Более того, он целенаправленно несколько раз оскорбил императора Поднебесной. Война возобновилась. 

И опять-таки сначала все складывалось в пользу самураев. Особенно успешными были морские операции, поскольку флотоводец Ли Сунсин лишился должности из-за заговора завистников. Новый же адмирал ничего не сумел противопоставить японцам. Но на суше они продвинулись незначительно. Да и то, вскоре им пришлось отступать. Правда, надежда на благополучный исход кампании все еще теплилась у японских военачальников. Финальную точку поставил вернувшийся после опалы флотоводец Ли Сунсин. В ноябре 1598 года в бухте Норянджин он сумел практически полностью уничтожить вражеский флот. Стало понятно: войну Япония все-таки проиграла. 

[Skumon]

Довольно интересно.Спасибо.

[владелец]

 

В конце останется только один

А 18 сентября 1598 года не стало и самого Тоётоми.https://pikabu.ru/story/toyotomi_khidyeyosi_4259570

 https://topwar.ru/129045-toetomi-hideesi-iz-krestyan-v-samurai-chast-1.html

https://topwar.ru/129396-toetomi-hideesi-iz-krestyan-v-samurai-chast-2.htmlПо случайности весть о смерти правителя пришла одновременно с новостью о потере флота. Самураи начали готовиться к эвакуации. 

После смерти Тоётоми о своих амбициях вспомнил его давний враг – Токугава Иэясу. Хоть он и находился в опекунском совете при Хидэёри, это не помешало ему начать полноценное уничтожение рода Тоётоми.

 

В ноябре 1614 года двухсоттысячная армия Иэясу осадила замок в Осаке – главную крепость рода Тоётоми. Лоб в лоб Токугава, конечно, не пошел. Он прекрасно знал, что сходу цитадель завоевать не получится, поэтому решил взять ее измором. Спустя месяц к замку подошла тяжелая артиллерия. После нескольких дней обстрела Хидэёри отправил посольство с предложением мира. Токугава, видя слабость сына своего врага, не прекращал обстрел даже во время переговоров. В конце концов, перепуганный Хидэёри (он оказался гораздо слабее Хидэёси) согласился на невыгодные условия: Токугава требовал уничтожения укреплений замка и роспуска самураев. И уже к январю 1615 году некогда грозная крепость стала пустышкой. 

 

Молодой Тоётоми после улаживания конфликта понял, что находиться в незащищенной крепости подобно смерти. Поэтому начал потихоньку ее восстанавливать. Иэясу, конечно, узнал об этом и выдвинул требования: прекратить восстановление крепости, распустить солдат и вообще покинуть замок. Тоётоми дал отрицательный ответ, и началась война. 

 

Восстановить замок толком не успели, поэтому Токугава уже не медлил. Во время битвы погибли все генералы Тоётоми, крепость была в шаге от гибели. У Тоётоми Хидэёри не было иного выхода, как совершить сэппуку. Примеру сына последовала и его мать. И род Тоётоми оборвался. Власть перешла к роду Токугава.

Ну тут мы уж слишком  забежали вперед; об этом будет рассказано в третьей части.

 

 

                                       

В любом случае, несмотря на ужасно скучную налоговую реформу и fail с планом захвата Кореи, вторжением в Китай и колонизацией Альфа Центавра на самурайских космическах крейсерах Тоётоми Хидэёси все равно невероятно эпичный чувак. Настоящий герой из ниоткуда, он выскочил, как чертик из табакерки, нашинковал врагов на суши, отомстил за смерть своего господина и заложил основы Сегуната, который будет рулить Японией в течение следующих 300 лет.

 

 

 

 

                                               ТОКУГАВА ИЭЯСУ

 

Иэясу родился 26 декабря 1542 г. в небольшом замке Окадзаки в провинции Микава (сейчас это часть префектуры Айти). Его отцом был местный феодал Хиротада Мацудайра. Род Мацудайра, по одной линии, вел свое происхождение от дома Минамото. Существовала легенда, что семья имела отношение к принцу Гэндзи.

Иэясу утверждал свое лидерство и расширял владения теми же средствами, что и остальные даймё: силой оружия и путем заключения временных союзов. Но в своих действиях он был более осторожен, предусмотрителен и не совершал опрометчивых поступков.

В течение 1572–1582 гг. Иэясу значительно увеличил свои владения и вооруженные силы, достиг такого положения, что заставил всех считаться с собой. Это признавал и тогдашний диктатор Тоётоми Хидэёси.

 

Хидэёси говорил про Иэясу: «Вот человек, которого невозможно поймать ни сетью, ни веревкой. Он ловок, находчив и у него трезвый ум. Другого такого вы не найдете во всей стране, сколько бы ни искали!»

О его действиях как политика и полководца уже говорилось, как и о конфронтации с Хидэёси, в которой он одержав над последним военную победу, мудро решил пойти на комромисс поскольку длительная борьба между ними была бы лишь на пользу сепаратистким силам Он ушел в сторону от участия в Корейской (Имджинской) войне, используя это время для усиления политического и экономического в своих владениях , в то время как до того более сильные и развитые центральные и юго-западные провинции истощали свом ресурсы в трудной и как выяснилось тщетной завоевательной войне. Судьба дала ему благовидный предлог В 1590 г. ему и Хидэёси пришлось объединить свои силы в борьбе с могущественным даймё Ходзё Удзимаса, который владел районом Канто и вел себя независимо и дерзко по отношению к Хидэёси. После победы над Ходзё Иэясу по воле Хидэёси пришлось перебраться со своими вассалами на новое место, в район Канто: с одной стороны, Хидэёси хотел ослабить влияние Иэясу, а с другой — надеялся, что Иэясу, который сыграл большую роль в победе над Ходзё, будет способен сохранить мир в районе, где пять поколений непокорного Ходзё пустили глубокие корни.

Иэясу решил сделать Эдо центром своего нового владения, а для этого возвел  новый замок. К моменту смерти Хидэёси в 1598 г. Иэясу имел самый большой доход среди даймё и пост одного из пяти регентов, появившихся от лица малолетнего наследника Хидэёси -- Хидзёри. 

    Регентство регентством, но было ясно что приближается решающий час борьбы за власть над страной -- за реальную власть, поскольку формальный титул властителя Хидэёри конечно же вещь преходящая. Токугава стал предпринимать все военные и дипломатические меры. В борьбу за власть включились не только феодалы, которым Хидэёси вручил судьбу своего сына Хидэёри, но почти все крупные даймё страны.

Летом 1599 г. Иэясу отправил более 180 писем 108 даймё, из которых 99 вступили в союз с ним и оказали затем реальную помощь своими вооруженными силами.

В 1599 году (4 году эры Кэйтё) умер Маэда Тосииэ, единственный член Совета попечителей, который мог противостоять Иэясу открыто. Это развязало руки Токугаве и он объявил, что собирается наказать непокорных роду Тоётоми. В июне 1600 года (5 году эры Кэйтё) Иэясу разбил вражеский род Уэсуги и двинулся на Киото.

21 октября 1600 года армии Токугавы и Исиды встретились на узком поле Сэкигахара.

Две группировки феодалов — западная и восточная — противостояли друг другу. Восточную возглавлял Иэясу. Сражение между ними произошло в провинции Мино около деревни Сэкигахара 15 сентября 1600 г. Иэясу буквально сокрушил врага.

К этому времени у Токугавы появилась чрезвычайно мобильная сила -- "Красные демоны" своего рода такая гвардия, которая была у Наполеона.Стоит, пожалуй, сделать второй скифф-оп как о них, так и об их командире.  

 

                            ИИ НАОМАСА  И СОЗДАНИЕ "КРАСНЫХ ДЕМОНОВ"   

 

Ии Наомаса родился в 1561 г. в провинции Тотоми в семье самурая Ии Наотика. Ии Наотика служил даймё Имагава Ёсимото вместе со всей своей семьей – отцом Наомицу, дядей Наоёси и дедом Наохира, главой рода. Ии Наохира погиб в битве при Окэхадзама вместе с Имагава Ёсимото. Ёсимото наследовал его сын, Удзидзанэ, оказавшийся в тяжелом положении – он был вынужден защищать сильно уменьшившиеся владения Имагава от набиравшего силу Токугава Иэясу на западе и могучего Такэда Сингэн на востоке. Опасаясь предательства внутри своих владений, в 1564 г. Удзидзанэ казнил всех родственников 3-х летнего Ии Наомаса. Мальчик, носивший тогда имя Торамацу, чудом выжил и был воспитан своей тетей, буддийской монахиней. К 1570 г. Имагава Удзидзанэ потерял все свои владения, и Ии Наомаса мог более не опасаться за свою жизнь.

                                                             

Ии Наомаса (1561-1602), основатель рода Ии, первый командир "Красных демонов" и один из четырех приближенных вассалов (си-тэнно) Токугава Иэясу 

Приблизительно около 1575 г. Ии Наомаса поступил на службу к Токугава Иэясу. Это было обычным делом для молодого самурая, который считался взрослым уже в 13-15 лет. Считается, что уже в 1576 г. Наомаса участвовал в сражении с войсками Такэда Кацуёри в провинции Оми и в том же году предотвратил попытку убийства Иэясу. В 1581 г. Наомаса принимал участие в осаде крепости Такэда Такатэндзин и в следующем году упоминается как один из участников последнего сражения с Такэда Кацуёри – битвы при Ториибата. Полагают, что в 1583 г. Наомаса сопровождал Иэясу в его опаснейшем путешествии из Сакаи в родные провинции через земли, наводненные солдатами Акэти Мицухидэ. И, наконец, в 1584 г. он появляется в сражении при Комаки-Нагакутэ, причем не один, а во главе 3-х тысячного войска в красных доспехах, которое быстро прозвали Ии-но акадзонаэ – «Красный отряд Ии», а потом, оценив их храбрость в бою, акаони – «Красными демонами». Таким образом, 1584 годом датировано первое упоминание об этом примечательном подразделении. 

                                         
Сражение при Комаки-Нагакутэ (1584). Фрагмент расписной ширмы. Внизу хорошо виден отряд Ии Наомаса в красных доспехах с красными же сасимоно. 

История создания «Красного отряда Ии» такова. В 1582 г. после смерти Кацуёри Токугава Иэясу овладел почти всеми землями Такэда. На службу к Токугава перешло множество бывших самураев Такэда, включая даже ближайших сподвижников великого Такэда Сингэн. В армии Такэда Сингэн было два командира, имевших под началом самураев в красные доспехах. Обу Торамаса (1504-1561), как полагают, первым в истории Японии одел свой контингент в красное в середине 1550-х гг. После смерти Торамаса его младший брат Ямагата Масакагэ (1524-1575) снабдил первые шеренги своего отряда в 900 самураев красными доспехами. Оба отряда, однако, не получили такой известности, как «Красные демоны», и вот почему. Красный цвет вовсе не являлся каким-то исключением на полях сражений Сэнгоку-дзидай. Известно, например, о существовании так называемого «красного отряда» в армии рода Ходзё, солдаты которого носили красные заспинные знамена сасимоно. Наряду с «красным», в армии Ходзё были «желтый», «синий», «белый» и «черный» отряды, каждый из которых также назывался по цвету сасимоно, индивидуального идентификационного значака, носившегося на спине - обычно в виде вертикально вытянутого флажка. Красные сасимоно с различными гербами использовались такими родами, как Санада, Огасавара, Мори, Нацука, Вакидзаки. Известны красные доспехи, принадлежащие самураям и асигару1 Сакакибара Ясумаса, Като Киёмаса, Мацуура Сигэнобу и других даймё. И это неудивительно, поскольку красный цвет, цвет крови и огня, часто ассоциировался с войной и пользовался популярностью в среде профессиональных воинов во многих культурах. Новшество, которое внес Наомаса, было в том, что все детали снаряжения и обмундирования, даже порой самые незначительные, были у его солдат красными. Цвет по отношению к «Красным демонам» играл такую же идентификационную роль, которую играли гербы и знамена в других армиях средневековой Японии. И, конечно, нельзя недооценивать психологическое влияние на врага при появление на поле боя тысяч солдат, одетых с головы до ног в красное. Недаром Ии Наомаса со своими «демонами» всегда был в первых рядах атакующей армии Токугава Иэясу.

В сентябре 1587 года (14 году эры Тэнсё), Хидэёси, который в прошлом году получил от императора аристократическую фамилию Тоётоми, выпросил у двора должность императорского советника для Иэясу и отблагодарил его тем самым за признание своего сюзеренитета. В следующем году он обсудил с Токугавой план кампании против обладателя региона Канто — рода Го-Ходзё.

1590 году (18 году эры Тэнсё) войска Тоётоми Хидэёси и всех подконтрольных ему даймё, включая Иэясу, количеством в 200000 самураев окружили главную цитадель Го-Ходзё и за несколько месяцев осады взяли её. По приказу Хидэёси завоеванные земли были переданы Токугаве, взамен на его старые родовые владения. Хотя прибыль новых земель была выше старых, власть Иэясу в них была непрочной — он оставался «чужаком» для большинства местной знати. Кроме этого, большая часть земель была свободная, а коммуникации не развиты. Несмотря на эти трудности, Иэясу и его вассалы смогли за короткий срок поднять экономику региона Канто, отремонтировать транспортные пути, построить крепкие замки и открыть много портов международной торговли. За десять лет была создана мощная социально-экономическая база, которая в будущем обеспечила победу Иэясу в борьбе за объединение Японии и стала новым политическим центром Японии.

В 1592 году (1 году эры Бунроку) Тоётоми Хидэёси начал войну в Корее. Иэясу был одним из кандидатов в экспедиционную армию, но обошёл вербовки, ссылаясь на войну с «остатками самурайских старшин рода Го-Ходзё». Перед смертью Хидэёси в сентябре 1598, он вошел в попечительский Совет пяти старейшин при его сыне Тоётоми Хидэёри, обещая поддержку рода Тоётоми после кончины своего сюзерена.

 

 

                                                                    Боевой путь «Красных демонов»

После смерти в 1582 г. Ода Нобунага три его полководца стали претендентами на место военного диктатора Японии. Это были Хасиба Хидэёси, Сибата Кацуиэ и Токугава Иэясу. Почти немедленно Кацуиэ и Хидэёси перешли к открытому противостоянию, пока осторожный Иэясу оставался в стороне, наблюдая, кто же окажется сильнее. В 1583 г. Хидэёси разбил Кацуиэ в сражении при Сидзугадакэ, после чего последний покончил с жизнью. В следующем году Иэясу тоже решил померяться силами с Хидэёси. Две армии встали друг напротив друга у деревни Комаки и стали окапываться, возводя земляные валы и частоколы. Никто не хотел начинать атаку первым. После довольно продолжительного стояния Хидэёси выделил 9-тысячный отряд под командованием Икэда Нобутэру и Мори Нагаёси для рейда в родную провинцию Иэясу – Микава. Иэясу, бдительно следивший за всеми передвижениями противника, той же ночью снял бóльшую часть войска с позиций и отправил её вслед за самураями Икэда. Стычка произошла у деревни Нагакутэ. Войско Токугава насчитывало 9 тыс. чел., разделенных почти поровну между тремя командирами, одним из которых был Ии Наомаса. Против 3 тыс. «демонов» выстроилось 4 тыс. войско Икэда. Два сына Икэда Нобутэру повели воинов в атаку, однако солдаты Ии Наомаса отбили ее аркебузным огнем. Нобутэру пришел на помощь сыновьям, но ни Мори, ни Иэясу пока не сделали ни одного выстрела. Мори Нагаёси ждал, когда Иэясу окажет поддержу своему левому крылу – тогда Мори мог бы атаковать его с фланга, но Иэясу было трудно обмануть. Он неожиданно повел все свои силы в атаку, разделив их на два отряда, и этот удар заставил дрогнуть самураев Мори Нагаёси. Нагаёси разъезжал взад и вперед перед рядами воинов, размахивая боевым веером. Он был весьма приметен в своей белой накидке, и один из «Красных демонов», тщательно прицелившись, прострелил ему голову. В этот момент Ода Нобуо, союзник Иэясу, пошел в обход и атаковал армию Мори с фланга. Все войско Мои подалось назад, а Икэда Нобутэру упал на свой походный стул, поняв, что все пропало, и подбежавший самурай Токугава взял его голову. К часу дня сражение закончилось. Хидэёси потерял 2500 чел., потери же Иэясу были несравненно меньше – всего около 600 чел.

После храбрости и выдержки, проявленных в этом сражении, Ии Наомаса был повышен и стал одним из си-тэнно – «четырех императоров», как называли самых преданных вассалов Иэясу.

Следующим этапом его карьеры стала осада Одавара в 1590 г. Одавара был родовым замком семьи Ходзё, безраздельно царивших в восьми восточных провинциях Японии, известных как Канто. Ходзё оставались последним крупным родом, отказавшимся подчиниться Хасиба Хидэёси. К этому времени Иэясу и Хидэёси снова стали союзниками, и 3000 «Красных Демонов» Наомаса приняли участие в осаде Одавара. Осада не была напряженной – самураи Хидэёси предавались театральным постановкам, пирам, чайной церемонии и общению с женщинами легкого поведения. Время от времени осаждавшие перестреливались с осажденными. Токугава Иэясу, устав от безделья, попытался взорвать восточный участок стены, напротив которого располагался его лагерь, и завершить атаку штурмом. Когда заминированный участок стены рухнул, стоявшие напротив «демоны» кинулись в брешь, но после ожесточенной схватки с самураями Ходзё были отброшены. Этот случай никак не повлиял на победу, поскольку замок сдался много дней спустя из-за угрозы голода и вследствие дипломатических усилий Хидэёси. В том же году Токугава Иэясу со всеми вассалами и домочадцами был отправлен в бывшие владения Ходзё и обосновался в городе Эдо, будущей столице Японии. Наомаса получил замок Минова в провинции Кодзукэ с доходом в 120 тыс. коку3. Это было вызвано не только его военными заслугами – за Ии Наомаса ходатайствовал сам Хидэёси, поскольку тот был весьма галантен и учтив по отношению к матери Хидэёси, в то время как она была заложницей у Иэясу.

 

   После серии осад и мелких стычек два войска ( сторонников Токагава Иэясу и сторонников Исида Мицунари, представлявшего интересы Хидэёри) встретились у местечка Сэкигахара. Войско Иэясу (Восточная армия) составляло почти 89 тыс. чел., а войско Мицунари (Западная армия) – 82 тыс. чел. Контингент Ии в 3600 чел. в этом сражении должен был охранять ставку 20-летнего сына Иэясу, Мацудайра Тадаёси. Однако все пошло не так, как планировалось. Когда около 8 часов утра густой туман рассеялся, передовые отряды обеих армий обнаружили, что их разделяет всего около сотни метров. Несколько минут солдаты стояли, смотря друг на друга, пока 30 всадников Иэясу не ринулись на врага. Это был отряд «Красных демонов» с Ии Наомаса во главе. Вступить в битву первым считалось очень почетным, поэтому другой полководец Иэясу, Фукусима Масанори, тоже сразу же начал атаку. Один из его офицеров прокричал Наомаса, что право быть первым в бою принадлежит самураям Фукусима, на что Наомаса ответил, что он только инспектирует переднюю линию с наследником Иэясу. Несмотря на это, он не остановился, и, прорвав передние шеренги противника, оказался лицом к лицу с даймё Симадзу Ёсихиро и его 2250 воинами. За Наомаса следовали все его «демоны», а также 6000 солдат Фукусима Масанори. Воины Симадзу отразили натиск достойно и отступили ни шагу. Однако они не двинулись и вперед, когда первая шеренга «демонов» откатилась. Несмотря на мужество, проявленное с обеих сторон, исход сражения решило не оно. В разгаре сражения на сторону Иэясу перешёл один из командиров Мицунари, Кобаякава Хидэаки, и с 15 тыс. солдат атаковал правый фланг Западной армии. Началась паника, и солдаты Исида Мицунари побежали. Только воины Симадзу по-прежнему стояли, как Старая Гвардия при Ватерлоо. Оставшись всего с 80 самураями, Симадзу Ёсихиро стал пробивать себе дорогу с поля сражения. Ии Наомаса, однако, не собирался его отпускать. Он пустился в преследование, но был ранен в плечо аркебузной пулей и упал с лошади. Наомаса пришлось отступить, за ним последовали его самураи, и это спасло Симадзу. Вернувшись в ставку, Наомаса доложил Иэясу, что его сын вел себя весьма достойно. Взамен Иэясу поблагодарил Наомаса за службу и лично перевязал рану. В качестве награды Ии Наомаса получил замок Саваяма в провинции Оми с доходом 180 тыс. коку, ранее принадлежавший Исида Мицунари. 

 

 

                                          
Симадзу Ёсихиро в схватке с "Красными демонами". Сражение при Сэкигахара, 1600 г. Рисунок Ритта Наканиси. Иероглиф "и" ("колодец") на заспинных флажках сасимоно воинов Ии не соответствует действительности - они были красными у асигару или с позолоченными иероглифами фамилии и личного имени у самураев.

Через 18 месяцев после этой битвы Наомаса скончался. Его смерть связывают с тяжелым ранением, полученным при Сэкигахара. Наомаса наследовал его старший сын Ии Наокацу. Наокацу не отличался большим умом и способностями, однако он построил на месте Саваяма новый замок, названный Хиконэ. Замок сохранился в первозданном виде до наших дней и считается одной из жемчужин Японии. У Наомаса остался и другой сын, Наотака, получивший поместье в провинции Кодзукэ с доходом всего 1 тыс. коку. Молодому и талантливому Наотака хватило ума держаться в тени старшего брата, пока в 1614 г. Наокацу не был лишен наследства за отказ выставить войско для участия в осаде Осакского замка. Замок в Осака, крупнейший замок того времени, оставался резиденцией наследника Хасиба Хидэёси – Тоётоми Хидэёри. 22-летний Хидэёри оставался последним препятствием на пути Иэясу к абсолютной власти. Иэясу стал сёгуном в 1603 г., но по завещанию Хидэёси власть над страной должна была быть передана его наследнику Хидэёри по достижению тем зрелого возраста. Иэясу решил уничтожить единственного потенциального претендента и в декабре 1614 г. осадил Хидэёри в его замке. В составе армии Иэясу было 4000 «Красных демонов» под командованием 25-летнего Ии Наотака. Осада была малопродуктивной – протяженность внешних стен Осака составляла около 20 км, а внутри было построено еще два кольца обороны. В замке имелся запас продовольствия, достаточный на несколько лет, а обороной командовал один из самых опытнейших командиров того времени – Санада Юкимура.

                                                                         
Санада Юкимура (1567-1615). На рукаве можно видеть военный мон Санада рокудзэнмон - шесть монет, которые после смерти нужно заплатить лодочнику - перевозчику в буддийский загробный мир. 
В действительности именовался Санада Нобусигэ. Нет никаких данных, что Санада Нобусигэ пользовался именем Юкимура при жизни, однако это имя настолько прижилось в популярной и даже специальной литературе, что, следуя традиции, я называю его Санада Юкимура.

Юкимура построил перед главными воротами бастион, названный его именем – Санада-мару. После нескольких мелких стычек в окрестностях замка 4 декабря 1614 г. армия Токугава пошла на штурм бастиона Санада. Кроме отряда Ии, в штурме участвовали 12 тыс. чел. Маэда Тосицунэ, 10 тыс. чел. Мацудайра Таданао и несколько более мелких отрядов. Бастион обороняли 7000 воинов под общим командованием Санада Юкимура. Интересно, что самураи и асигару Санада Юкимура тоже носили красные доспехи и имели красные знамена, так что «Красным демонам» пришлось в некотором роде встретиться со своими «двойниками». Атака была отбита, и более войска Токугава не предпринимали попыток взять замок штурмом. Наконец, после 2-месячной осады, было заключено перемирие.

                                      
"Красные демоны" преследуют войска Кимура Сигэнари в сражении при Тэннодзи (1615). Можно заметить фамилии и имена самураев, написанные золотыми иероглифами на красных сасимоно. В центре, в белой накидке хаори на коне с синей сбруей - Ии Наотака. 

Иэясу, однако, не собирался оставлять Хидэёри в живых. Летом 1615 г. он объявил, что последний нарушил условия перемирия, и собрал новую армию. К этому времени внешние укрепления Осакского замка были срыты, и Хидэёри ничего не оставалось, как вывести свою армию в чистое поле. Самое грандиозное сражение за всю историю самураев состоялось на равнине у храма Тэннодзи, к югу от Осакского замка. Войсу Ии Наотака противостояли силы Кимура Сигэнари, одного из главнокомандующих Хидэёри, численностью в 4700 чел. В жестокой схватке «Красные демоны» вначале были оттеснены, но затем взяли реванш, а также голову Сигэнари, которую с гордостью поднесли Токугава Иэясу. Армия Хидэёри оборонялась героически, но численный перевес был на стороне Токугава. Разбив армию Хидэёри, войска Токугава окружили замок, и Ии Наотака, назначенный ответственным за штурм, открыл огонь из всех орудий по главной башне. В охваченном огнем замке Хидэёри и его мать Ёдогими покончили с жизнью самоубийством. Более ничего не препятствовало абсолютной власти дома Токугава над Японией.

 

"Красные демоны" - формирование и организация

                               
Часть хатамото Кимата Морикацу. Спереди и слева - конные самураи с сопровождающими, в центре пешие самураи, справа и сзади - носильщики и обоз. 

В XVI в. Японские армии формировались следующим образом – вассалы даймё выставляли определенное число воинов и нестроевых исходя из своего дохода. Каждый непосредственный вассал мог иметь своих собственных вассалов, которые также должны были выставить определенное число людей. Один из христианских миссионеров отмечал, что около 1590 г. на 1000 коку дохода даймё должен был выставить 2 конных и 20 пеших солдат. Можно видеть, что в армии Ии Наомаса эта пропорция была выше – в 1600 г. при Сэкигахара он выставил 30 солдат на 1000 коку. Однако его сын Ии Наотака в 1614 г. выставил ровно 22 человека на 1000 коку дохода. Количество самураев, асигару и нестроевых строжайшим образом регламентировалось. К сожалению, у нас имеются подробные сведения о таком регламенте только от 1649 г. Согласно ему, вассал с доходом 300 коку должен был выставить кроме себя и коня еще 1 самурая и 6 асигару: 1 копьеносца, 1 оруженосца, 1 конюха, 1 денщика и 2 носильщиков. Вассал с доходом 400 коку вместе с собой приводил 2 самураев и 7 асигару: 1 копьеносца, 1 оруженосца, 1 знаменосца, 1 конюха, 1 денщика и 2 носильщиков и т.д.

                                        
Кимата Морикацу, одина из основных вассалов Ии Наомаса. Рисунок Эммануэля Валерио.

К счастью, в случае с Ии Наомаса имеются подробные сведения о его армии около 1600 г. Согласно фамильным записьям самьи Ии, отряд под командованием Кимата Морикацу состоял из 800 человек, из которых 90 были хатамото («подзнаменными») Морикацу – его личными войсками, слугами и телохранителями. Ниже приведен список хатамото:

Кимата Тоса-но-ками1 Морикацу 1
Личные самураи господина (киндзю) 4
Личные асигару господина (томо) 4
Носитель копья господина с крестообразным клинком (дзюмондзи-яри) 1
Носитель личного знамени господина 1
Стремянной 1

Всего 12

Конные самураи 3
Каждого сопровождают 7 человек: 
Самураи 4
Носильщики снаряжения (асигару) 2
Стремянной 1

Всего 24

Пешие самураи 8
Знаменосец и его помощник 2

Асигару: 
Аркебузиры 3
Лучники 2
Копейщики 4

Слуги и носильщики:  
Носильщики фонарей, 4 ящика 4
Маку (походные занавески) и штандарт, 1 большой ящик 2
Кухонные принадлежности, 2 ящика 2

Носильщики, 2 тюка 2
Носильщики еды, 2 тюка 2
Заводной с лошадью 1
Фуражиры, 3 тюка 3
Стремянные с запасными лошадьми 2
Ружейный порох, 1 ящик 1
Плащи и др. для дождливой погоды, 2 больших ящика 2
Доспехи самураев господина, 2 больших ящика 4
Доспехи асигару господина, 1 большой ящик 2
Доспехи, 1 большой ящик 2
Доспехи Кимата Морикацу, 1 ящик 1
Носитель обуви, 1 ящик 1
Аркубузы и принадлежности для них, 1 большой ящик 2
Пули, порох и стрелы, в 1 большом ящике 2

Всего 90


Мы видим, что существенную часть хатамото составляли нестроевые. Можно, однако, предполагать, что оставшаяся часть войска Кимата Морикацу в 720 человек состояла преимущественно из самураев и асигару. Последние делились по родам оружия на аркебузиров, лучников и копейщиков. Копейщики к 1600 г. составляли большинство, лучники – меньшинство асигару. Независимо от того, какое число самураев и асигару выставил каждый из вассалов, на поле сражения, по всей видимости, они сводились в специализированные отряды. В авангарде обычно располагались аркебузиры и лучники, в группах по 4-5 человек (3-4 аркебузира и 1 лучник) под командованием тэппо-когасира (старшины аркебузиров). Лучники должны были прикрывать аркебузиров во время перезарядки ружей. За стрелками стояли асигару-копейщики. Обычно группой из 5-10 копейщиков командовал яри-когасира (старшина копейщиков). Старшинами назначались наиболее опытные асигару. Более крупными отрядами асигару по 50-75 человек командовали уже самураи в звании касира (в буквальном переводе «голова»)2. За рядами асигару стояли отряды самураев, пеших и конных, причем каждого конного самурая сопровождали, в зависимости от дохода, несколько слуг: конюх, денщик, оруженосец и т.д. В центре построения располагалась ставка даймё, окружённая хатамото, включая знаменосцев – часто довольно многочисленных. Позади войска располагались носильщики и другой вспомогательный персонал.

                                     
Красные кирасы конца XVI - начала XVII вв. Слева - неидентифицируемая красная кираса (т.н. окаси-гусоку - "ссуженный доспех"), могла в том числе принадлежать и асигару рода Ии. В центре - красный доспех из прямоугольных пластин, т.н. татами-гусоку. Справа - редкая красная кираса с рисунком тя-но-ми - гербом рода Ии. Такую кирасу, без сомнения, носили асигару Ии (правда, по всей вероятности, уже в период Эдо). 

 

                           

 

                                   Самураи Ии атакуют войска Кимура Сигэнари в сражении при Тэннодзи (1615). 

На расписной ширме «Сражение при Осака» Красные Демоны представлены во всей их красе. Они показаны атакующими войска Кимура Сигэнари в сражении при Тэннодзи. Самураи несут за спиной красные прямоугольные знамена с написанными золотыми иероглифами родовыми и личными именами. Фамилии написаны достаточно четко и часто их можно прочесть. Это Ямада (山田, Исида (石田, Яманака (山中, Омура (小村, Оомура (大村, Хатида (八田, Накамура (中村, Маруяма (丸山, Мимура (三村, Яманоуэ (山上, Мицумото (三本, Ямамура (山村, Канэко (金子 и другие. Имена представлены более сложными иероглифами.

Индивидуальные знаки отличия самураев Ии. Слева - хоро всадника, увенчанное позолоченной дощечкой пластинкой с его именем. Справа - сасимоно пешего самурая с позолоченными иероглифами личного имени. Со свитка XVII в.

[владелец]

                               Маски-фантомаски самураев Японии  

 

                                        

Во все времена люди использовали маски для того, чтобы спрятать и тем самым избежать опознания своей личности. В сатирической повести Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна» есть эпизод, где толпа собирается линчевать бывшего офицера южанина, но тот говорит, что к этому они не способны, потому что им следовало прийти в масках. Очевидно, что, если маска и не придавала человеку храбрости, по крайней мере снижало его чувство вины и ответственности. Всегда можно было сказать, что «это не я!» Маски устрашали, но маски также и защищали. И вот об этих-то масках сегодня как раз и пойдет речь, причем не просто масках, а защитных масках самураев Японии. Дело в том, что, пожалуй, больше нигде, как именно в этой стране защитные доспехи для лица не отличались такой сложностью, многообразием и совершенством.

Очень часто изображения деталей доспехов, в частности шлемов и лицевых масок, использовались для украшения шкатулок инро – вот таких, например, как эта. Инро – это коробочка для хранения особо мелких предметов. Так как в традиционной японской одежде карманы отсутствуют, то их часто носили на поясе (оби) в различных емкостях сагэмоно, и в частности, в инро, где хранились лекарства и личная печать самурая. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Ну а для начала вспомним европейские шлемы. Вспомним шлем с маской из Сакттон-Ху, у которого были усы, но не было отверстия для рта, вспомним знаменитые «вендельские шлемы» или «спортивные шлемы» древних римлян. Во всех случаях сама маска или – если так можно выразиться – «второе лицо», прилегала собственно к лицу не слишком плотно. И в этом заключалась определенная и серьезная проблема. Воину с такой вот «личиной» приходилось смотреть в смотровые зрачки издали и, хотя это расстояние было невелико, тем не менее даже оно существенно сужало поле зрения. Потом появились европейские «собачьи шлемы», но и в них тоже зрительные щели находились на некотором расстоянии от лица. Получалось, что человек выглядывал из своего шлема наружу словно стрелок из амбразуры дота. А это было опасно. Он мог запросто пропустить роковой удар. 

                             Маска хаппури (современная реплика) с характерными выступами ядомэ по бокам для отражения стрел.

Особо отметим так называемые «гротесковые шлемы» европейцев 16 века, у которых забрала имели формы зверских физиономий с крючковатыми носами и торчащими проволочными усами. Впечатление они производили, конечно, жуткое, но с обзором положение эти «лица» ничуть не улучшили.

                               Маска хоатэ. Лицевая сторона с горловым прикрытием ёдарэ-какэ. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

                                                                                            Та же маска, вид изнутри.

Не так было у самураев. Там воин, пусть он и сражался на коне, был конным лучником. Под это его целевое предназначение были «заточены» и его доспехи, сначала неудобные, коробчатые (но прочные и надежные), а затем облегающие и более удобные. Ведь даже сначала левый рукав в доспехе не бронировался – для нее, поскольку она держала лук, требовалась максимальная подвижность. 

Манекены самураев в полном снаряжении. Левая фигура показана с полумаской мэнпо, правая с полумаской хамбо, (Кунсткамера, Санкт-Петербург)

Специфической поэтому была и защита лица. Она должна была максимально защищать от стрел, но при этом не мешать лучнику прицеливаться, то есть правильно определять расстояние до цели и находить нужный угол прицеливания для обеспечения оптимальной траектории полета стрелы. Английские лучники-пехотинцы стреляли по команде опытного командира залпами. Меткость одного стрелка при этом значения не имела. Стрелы в результате падали с неба подобно дождю и именно частота выстрелов имела решающее значение. А вот самураи стреляли каждый сам по себе. Поэтому обзор был для них исключительно важен.

Поэтому и самурайский шлем кабуто был устроен так, что надежно защищал голову воина — и ее верхнюю часть и уши, и затылок, но вот лицо при этом специально оставалось открытым. Для защиты лица японцы придумали специальные приспособления – маски и полумаски. Это были специальные маски (хаппури) и полумаски (хоатэ), которые закрывали лицо либо полностью, либо частично.

Общее название самурайских лицевых масок мэн-гу. Причем появились они далеко не сразу. Первым видом защиты именно лица были нащечники шлема, завязывавшиеся под подбородком. Они были широкими и в таком положении создавали V-образную конструкцию, позволявшую самураю смотреть только вперед, но зато защищавшую ему лицо с боков. Лишь в период Хэйан (конец VIII в. — XII в.) у самураев появилась маска хаппури, которую они надевали на лицо под шлем. Хаппури представляла собой выгнутую пластину, покрытую лаком или кожей, но сделанную из металла, которая закрывала у надевшего ее лоб, виски и щеки. Защиты горла она не имела. Шлем надевали поверх этой маски. Для слуг низшего ранга она сочеталась со шлемом дзингаса, а воины-монахи часто носили ее вместе с шапкой-тюрбаном из кисеи. Бедные воины использовали хаппури в качестве единственной защиты для лица. А некоторые – самые бедные, и вовсе довольствовались налобной повязкой хатимаки, на которую там, где она закрывала лоб, нашивалась металлическая, либо многослойная кожаная пластина, выгнутая так, чтобы закрывать лоб и часть головы… и все! В кинофильме «Семь самураев» Айкиры Курасавы такую носил глава отряда самураев Камбэй. А вот типичную лакированную хаппури с нащечниками самурай-самозванец Кикутиё снимает с беглого бандита, убитого своими же.

                    Полумаска мэнпо 1730 г., подписанная мастером Миочином Мунетомо. Эпоха Эдо. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

                                                                                                         Та же маска, вид изнутри.

В эпоху Камакура (конец XII в. — XIV в.) среди знатных воинов вошли в моду полумаски хоатэ, которые стали закрывать уже не верхнюю часть лица, а нижнюю— подбородок и щеки до уровня глаз. Нос и рот на этих масках оставались открытыми. Так как в доспехах о-ёрой, харамаки-до и до-мару горло было открыто, придумали, как его лучше всего защитить. Для этой цели придумали латное ожерелье нодова. Причем следовало помнить, что надевать его нужно без маски, поскольку к маскам приделывалось защитное прикрытие ёдарэ-какэ. Все эти детали имели завязки из толстых и прочных шелковых шнуров.

Полная маска сомэн с тремя трубочками на подбородке для пота. Работа мастера Миочина Мунеакира 1673 – 1745 гг. (Музей Анны и Габриэль Барбье- Мюллер, Даллас, Техас)

К XV в. появились новые виды масок, например – полумаска мэмпо. Она так же, как и хоатэ закрывала нижнюю часть лица, но в отличие от нее закрывала еще и нос, и оставляла открытыми только лишь глаза и лоб. Причем пластина, которая защищала нос, довольно часто, хотя и не всегда, была съемной и крепилась на маске при помощи шарниров или на специальных крючках. Такие маски часто имели пышные усы и бороду. 

Полумаска хамбо закрывала лишь подбородок и нижнюю челюсть. Ее обычно снабжали под подбородком выступающей вперед трубкой – цуё-отоси-но-кубо, служившей для стекания пота. Она тоже имела горловое прикрытие, как и полумаска мэмпо. 

Маска сомэн с лицом старика. Многочисленные морщины имели не только эстетическое, но и практическое значение – собирали пот. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Но все лицо целиком прикрывала только маска сомэн: у нее были отверстия для рта и глаз, но лоб, виски, нос, щеки и подбородок она полностью закрывала. Причем средняя часть маски обычно крепилась к ней на петлях и штифтах и ее, то есть «нос», можно было снять. Поскольку мэн-гу все-таки ограничивали обзор, носили их главным образом полководцы и знатные самураи, которым самим из лука уже стрелять не приходилось и в боях они не участвовали. Многие маски сомэн были цельными и напоминали маски театра Но.

                                            Сомен работу Миочина Мунемитсу, эпоха Эдо. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Поскольку маски предназначались для защиты, их выделывали обычно либо из металла, либо из нескольких слоев кожи. Особенностью японских защитных масок была их характерная «двойственность». То есть ее внутренняя поверхность должна была комфортно прилегать к коже лица и не доставлять своему владельцу неудобств в ношении. С другой стороны, ее внешние черты чаще всего ничего общего с портретом владельца не имели. Некоторые маски мэн-гу специально делались так, чтобы они походили на маски популярных актеров японского театра Но. На них очень тщательно воспроизводили все морщины, брови, усы, бороды и даже зубы (которые вдобавок покрывали золотом или серебром). Но вот как раз портретного сходства обычно не наблюдалось: у молодых воинов, например, было в обычае заказывать маски с лицами стариков (окина-мэн), а вот пожилые самураи, напротив, предпочитали маски юношей (варавадзура). Такой вот забавный японский «юмор». Причем были известны, и даже пользовались популярностью, маски с изображением женских лиц (онна-мэн). Разумеется, маски в первую очередь должны были устрашать. Поэтому маски леших тэнгу, злых духов акурё, демониц кидзё были также весьма популярны. С XVI в. в моду вошли маски нанбанбо (то есть лица «южных варваров»), которые изображали европейцев, приплывавших в Японию как раз с юга. Но… при этом были известны и маски с курносыми носами и кукольным выражением лица! Вот только образ этот чаще всего был обманчив, а под такой безмятежной внешностью маски мог скрываться самый жестокий убийца!

А вот это очень любопытная маска с лицом демона тэнгу и съемной носовой частью. Считается, что подобный «нос» мог использоваться также и в качестве фаллоимитатора. Ведь самураи помногу месяцев сражались вдали от очагов цивилизации и были нередко склонны, во всяком случае некоторые, к специфическим формам интимных отношений. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Маску, как и шлем, не надевали «просто так», а обязательно использовали прокладки из ткани: под шлем шапочку эбоси, налобную повязку хатимаки, а вот прежде чем надеть маску, между ней и подбородком следовало подложить платок (или подушечку) фукуса. Во-первых, ткань хорошо впитывала пот, а во-вторых, являлась смягчающей прослойкой и дополнительной защитой от ударов. Отделывались маски весьма прихотливым образом. Например, их покрывали знаменитым японским лаком. Чаще всего черным, но также и красным. Очень популярен был цвет «тя» — «цвет крепкого чая». Даже совершенно новые железные маски часто специально «старили», подвергая процессу ржавления, и лишь затем лакировали, чтобы сохранить налет ржавчины. Так получалась наиболее любимая японцами «новая старая маска».

                          Полная маска сомэн и ее крепление при помощи завязок от шлема. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк) 

Внутреннюю поверхность масок обычно покрывали красным лаком, очевидно, чтобы скрыть кровь, которой она могла быть испачкана. Поскольку лицо под маской сильно потело, на всех масках мэн-гу было предусмотрено отверстие аса-нагаси-но-ана на подбородке (а то и три отверстия!), через которые вытекал пот.

Поскольку к концу XV в. шлемы мастерами-оружейниками подписывались, и их, и маски к этим шлемам (а они всегда заказывались в одном стиле и одному и тому же мастеру!) стало возможно идентифицировать по имени их изготовителя. Интересно, что согласно этикету, у самураев считалось крайне неприличным, рассматривая чужой шлем или маску, переворачивать их и искать на них клеймо мастера. Так же, как и удар ножнами о ножны, это рассматривалось как публичное оскорбление, после которого вызов на смертельный поединок следовал обязательно.

Еще одна маска сомен вместе с «волосатым шлемом» яро-кабуто и доспехом в стиле катануги-до – «торс монаха». (Токийский национальный музей)

Маска на шлеме у японцев, по сути, являлась тем же забралом, что и у европейцев, но только она плотно прилегала к лицу и являлась как бы продолжением шлема. Требовалось самым надежным образом закрепить шлем на голове, а маску на лице, причем так, чтобы они составляли единое целое. Для этого на «щеках» у масок (прежде всего мэмпо и сомэн) были предусмотрены специальные Г-образные крючки и штырьки, за которые заводили шнуры шлема. При правильном обвязывании такой шнур соединял маску и шлем в одно целое, и существовала целая система завязывания этих шнуров и закрепление их за маски. Вот почему маски не делали от шлема отдельно, а заказывались для каждого конкретного человека.

 

Автор: Вячеслав Шпаковский

 

https://topwar.ru/147947-maski-fantomaski-samuraev-japonii.html

 

 

  О-ёрои — классические доспехи самураев 

Среди защитного снаряжения разных народов японские доспехи занимают особое место. Причем не столько в силу своей безусловной оригинальности, (хотя она в данном случае также присутствует), сколько в связи с тем количеством всевозможных домыслов и фантазий, связанных с ними как в силу объективных причин, например, недостатка информации, так и субъективных, к которым относится желание «поразить» людей «тайнами Востока». К тому же японские доспехи в отличие от западноевропейских и тех же российских не так-то легко изучать. Те доспехи, что есть у нас в России, например, в Кунсткамере и в некоторых музеях, чаще всего представляют новоделы, к древним доспехам не имеющие никакого отношения, либо это доспехи «новой эпохи», то есть созданные после того, как в Японии уже появилось огнестрельное оружие. Ну, а в Японию их изучать ездить накладно. Это могут себе позволить такие британские ученые как Стивен Тёрнбулл и Энтони Брайант, к тому же в коллекциях британских музеев, и в частности, в Королевском Арсенале в городе Лидс, японские доспехи представлены очень широко, включая и подарочные доспехи, отправленные в подарок английскому королю Якову I cёгуном Хидетада в начале XVI века. Многие из работ этих авторов в настоящее время у нас опубликованы, то есть российские исследователи имеют возможность с ними ознакомиться, пусть даже в большинстве своем они носят излишне популярный характер [1]. Еще в большем количестве работы этих авторов присутствуют на рынке соответствующей литературы на английском языке [2].
 

Японская миниатюра XVIвека изображающая воинов в доспехах разных типов. На всаднике доспех о-ёрой и хорошо видно, как передняя секция его кусадзури упирается ему в седло

 

 

Появились и переводные работы уже собственно японских историков [3], хотя по-прежнему изданных у нас в переводе с английского, а не с японского языка, что значительно снижает их научную ценность. Хотя, что поделать, если переводчиков с японского такого уровня у нас нет. Очень интересную работу, хотя и представленную в объеме всего одной главы, посвященной сравнительному изучению доспехов Китая, Кореи и Японии, представил в своем капитальном исследовании [4] Дэвид Николь, причем он базировался как на работах своих предшественников и японских историков, так и на собственно японских артефактах [5]. Очень интересными являются и небольшие по объему, но прекрасно иллюстрированные фотографиями работы Йена Боттомли, а их содержательная часть основана на изучении японских доспехов из Королевского Арсенала [6].

В принципе всего этого вполне достаточно, чтобы сделать обобщающие выводы, и представить историю ранних японских доспехов с надлежащей полнотой. К тому же на помощь кабинетным исследованиям сегодня приходят и данные археологии. Например, не так давно японские археологи раскопали недалеко от вулкана Харуна в префектуре Гумма останки воина VI века, в редких для того времени пластинчатых доспехах [7]. 

Доспех о-ерой XVIII в. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Как считают археологи, воин был накрыт облаком горячего пепла, когда он сидел на коленях, и смотрел на вулкан, поэтому его доспехи и сам скелет хорошо сохранились. Самое интересно, однако, что они были изготовлены из заходящих друг на друга пластин и по конструкции относились к редким и дорогим доспехам кодзанэ-ёрой. Причем, такие доспехи, удалось найти впервые. Раньше их находили лишь в местах захоронений знати, куда и клали в качестве ритуальных предметов. Теперь можно доказательно говорить, что в Японии уже в это время существовали первые доспехи из связанных между собой металлических пластинок санэ (общее название пластинок из кожи или металла, у доспехов — кодзанэ-до, и, как правило, они покрывались лаком), хотя до этого считалось, что они появились значительно позднее!

Поскольку самураи использовали тюрко-монгольскую практику стрельбы из лука с коня, то есть, говоря языком современности, представляли собой «части быстрого реагирования» отличавшиеся высокой мобильностью, их доспехи должны были соответствовать этому предназначению. Поэтому, как отмечает Д. Николь, более ранние доспехи танко и кейко уже в конце VIII в., начали постепенно заменяться на новые, максимально приспособленные именно для такого боя. Хотя по-настоящему массовыми они стали только в XI — XII вв. то есть в эпоху Хэйан. Причем именно тогда пластинчатые доспехи на заклепках в Японии были заменены доспехами из пластинок связанных шелковыми шнурами [8]. Внешне новые доспехи были немного угловаты и больше всего своей формой походили на ящик. Изготовление их было даже более трудоемким, нежели изготовление доспехов танко и кейко, но они хорошо защищали всадника, который стрелял из лука, сидя верхом на лошади. Выделывались они из металлических пластинок, соединявшихся кожаными шнурами в полосы примерно 30 см длиной, и назывались о-ёрой («большие доспехи») [9]. Сначала делали наборы полос из отдельных пластин, затем они связывались между собой шнурами кэбики-одоси, причем эти шнуры (одоси) были цветными и могли создавать на поверхности доспеха красивый узор. При этом важной особенностью этих доспехов, несмотря на гибкость соединения, была большая жесткость. То есть, хотя они и выделывались из пластин, гибкостью они отнюдь не обладали! Кроме того, коробчатая форма доспеха делала его не слишком удобным для ношения. Одетый в них человек становился… своего рода продолжением седла. В них ему было удобно в нем сидеть и стрелять из лука, причем как вперед, так и назад, но и ничего более!

О-содэ (наплечник) XIV в. к доспеху о-ерой. (Метрополитен музей, Нью-Йорк)

Пластинки для доспехов японских воинов могли быть сделаны как из кожи, так и из металла, однако их непременно покрывали знаменитым японским лаком уруси, чтобы уберечь от сырости. Ведь климат в Японии очень влажный, и понятно, что металлические пластинки без такого защитного покрытия быстро бы ржавели и приходили в негодность. Также принято было покрывать их снаружи прокопчённой кожей намэсигава. Причем размер пластинок с течением времени уменьшался. К середине периода Хэйан (ок. X в.) размеры пластинок составляли 7,5 х 3,0 см; а к середине периода Камакура (ок. XIII в.) — уже 7,0 х 2,4 см. Чтобы соединить пластинки между собой, на них проделывали отверстия в два или три ряда, через которые продевали шнуры — только таким образом осуществлялся этот процесс. 

Пластины японских доспехов — очень важная и сложная их часть, несмотря на кажущуюся простоту. Во-первых, в каждой пластине просверливалось определенное количество отверстий, которые должны были на всех пластинах совпадать. Во-вторых, пластины требовалось несколько раз покрыть японским лаком уруси, чтобы предохранить их от ржавчины. Часто на пластины наклеивалась буйволовая кожа, а их поверхность помимо лака декорировалась рубленой соломой, глиной, кусочками раковин и кораллов, золотым и серебряным порошком, что превращало каждую из них в настоящее произведение искусства. С другой стороны, как только лак на краях отверстий от употребления стирался, пластинка в этих местах начинала стремительно ржаветь! (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Выгода от такой конструкции заключалась прежде всего в том, что доспехи легко можно было подогнать по фигуре: добавил пару лишних пластинок или же напротив — убавил — вот они и сидят на тебе как влитые. В некоторых случаях металлические и кожаные пластинки чередовали, иногда из металла делали более крупные пластины, прикрывающие особо уязвимые места, а кожаные использовали на боках и на спине. Пластинки всегда соединялись внахлест, так, что доспехи были многослойными и давали хорошую защиту. Если пластинки перекрывали друг друга в три слоя, то такое соединение называли татэна-си — «щит не нужен» — настолько прочную защиту они давали облаченному в них воину [10].

Если посмотреть на о-ёрой до того, как его надели, то можно увидеть, что он состоит всего из двух деталей, причем передняя, левая и задняя его части соединены между собой в одно целое. Первой следовало надевать отдельную правую часть — вакидатэ, которая должна была держаться на шнуре, который перекидывали через левое плечо и завязывали под мышкой, а еще один шнур удерживал ее на поясе. Затем надевалась остальная часть доспеха, которая закрывала ему грудь, спину и левый бок, и которая зашнуровывалась справа поверх вакидатэ, после чего завязывался пояс ува-оби, удерживающий доспехи на бедрах. Большие и тяжелые наплечники о-содэ, состоявшие из 6-7 рядов пластинок, играли роль гибких щитов, и закреплялись на плечах ремням с помощью шнуров или ремешков. На спине носили тяжелый бант агэмаки ина который шел толстый шелковый шнур, и который с наплечниками соединялся специальными более тонкими шнурами. Цвета шнуровки доспехов могли быть любыми, но этот бант, и идущие от него шнуры к содэ всегда были красными.

Кирасу доспеха о-ёрой — то есть собственно нагрудную и наспинную части панциря, называвшегося до (или ко — так как и то и другое слово при желании можно перевести как панцирь!), обычно делали из четырех рядов пластин, которые назывались накагава. Причем эти пластины были одинаковыми и на груди, и на спине. Плечевые ремни, удерживавшие доспех на плечах, пристегивались к пластине муна-ита (самой верхней и цельнометаллической пластине кирасы) при помощи застежек такахимо. Это были двойные шелковые шнуры, у которых одна пара имела на конце петлю, а другая — сделанную из дерева или кости пуговицу овальной формы. Места прикрепления этих застежек закрывали двумя пластинами. Правая, большая пластина носила название сэндан-но ита. Чтобы она не мешала двигать правой рукой, ее делали из трех рядов мелких пластинок санэ, а сверху укрепляли небольшую железную пластинку, обтянутую кожей. Подвижность левой руки была важна в меньшей степени, поэтому левая пластина была узкой, вытянутой, и делалась целиком из металла, а на доспехе закреплялась неподвижно. Называлась она — кюби-но-ита. Отметим, что пластины японских доспехов часто обтягивались кожей или тканью и украшались позолоченными медными декоративными элементами различной формы. 

Нижнюю часть теля защищали кусадзури — набедренники, состоявшие из пяти рядов пластин. К кирасе крепились три таких кусадзури: одна сзади, одна спереди и еще одна на левом боку. Что касается четвертой, то она являлась продолжением пластины вакидатэ.

Пластинки, из которых была сделана кираса, на груди обычно были не видны, так как их закрывал большой кусок выделанной кожи — цурубасири-до гава. Нужно это было, чтобы тетива лука (цуру) могла бы свободно скользить по коже, и не цеплялась бы за пластинки. В качестве рисунка использовались круги красного и синего цвета на палевом фоне. В них вписывались стилизованные изображения китайских геральдических львов (сися) голубого цвета, а сами круги были вписывались в решетку состоявшую из ромбов красного или красно-синего цветов. Стороны ромбов образовывал стилизованный растительный орнамент, то есть украшавший кожу узор был достаточно прихотливым и трудоемким. Иногда кожу красили еще до копчения; при этом краски от воздействия температуры при копчении меняли свой цвет, отчего получались куски кожи с коричневым рисунком на желтом фоне различных оттенков. Описанные выше геометрические узоры были популярны в эпоху Хэйан. В эпохи Камакура (1185—1333) и Намбокутё (1336—1392) появились и другие мотивы, например, в них стали изображать драконов и буддийских святых. Строгой геометрии придерживаться перестали, отчего те же самые львы и растения на поверхности цурубасири-до гава располагались теперь в кажущемся беспорядке.

Очевидно, что в японских доспехах широко использовалась выделанная кожа, начиная с отделки тех же пластинок и изготовления для них шнуров, и заканчивая отделкой нагрудника и прочих деталей доспеха. Обычно для этого брали оленью замшу или кожу буйвола. Когда в VII — VIII вв., японцы переняли у китайцев буддизм, убийство животных, особенно полезных для человека, стало считаться большим грехом. Поэтому контакты с трупами людей и животных (похороны, свежевание туш, обработка шкур и выделыванием кожаных частей доспеха), стали уделом касты париев буракумин или эта, считавшихся «недочеловеками». Однако и самураи, и буддийские монахи не отказывались от доспехов из кожи, как, впрочем, и от убийства себе подобных. 

В эпоху Хэйан, особенно в ее начале, шнуры, с помощью которых пластины доспеха соединялись друг с другом, были в основном из кожи, когда крашеной или покрытой тисненым на ней орнаментом. Затем их начали делать из крашенной шелковой пряжи. При этом сам процесс шнуровки постепенно превратился в настоящее искусство, в котором и эстетическая и практическая стороны тесно переплелись: ведь по цвету шнуров и их узорам самураи теперь могли легко отличать своих от чужих. Существует точка зрения, что обычай различать кланы по цветам доспехов возник еще в годы правления императора Сэйва (856 — 876). Тогда семья Фудзивара своим цветом выбрала светло-зеленый, Тайра — пурпурный, Минамото — черный, Татибана — желтый и т. д. У доспехов легендарной императрицы Дзингу была темно-малиновая шнуровка, поэтому они так и назывались — «доспехи красного шитья». С другой стороны изучение батальных полотен говорит нам, что у воинов противоборствующих сторон доспехи могли быть одного и того же цвета. Самым предпочитаемым были красный черный цвета. Но доспехи известных воинов могли иметь самую разную окраску. Причем она никакого отношения к вышеназванным кланам не имела. Кто что достал, тот в этом и сражался! Но, конечно, как выглядели доспехи самых известных и прославленных воинов все знали. К тому же знать, кто и во что одет, самураю было просто необходимо: ведь в Японии X — XV вв. тот, кто отрубал голову знатному противнику, обычно получал от своего господина богатую награду. Что же касается белого цвета (в Японии это был цвет траура) то его обычно носили воины, демонстрировавшие свое стремление либо умереть в бою, либо бившиеся за заведомо проигрышное дело.

Но доспехи различали не только по цвету шнуров, но также и по плотности их плетения. И если цвет говорил о том, к какому клану воин принадлежал, то по характеру плетения судили о его ранге и положении в клане. Так, тугая и искусная шнуровка, полностью закрывавшая поверхность пластинок, указывала на его высокий ранг и применялась в доспехах всадников, а у пехотинцев-асигару («легконогих») — правда и появившихся значительно позднее, она была очень редкой, а шнуров, соединявших пластины доспеха, было очень немного. Популярными цветами для шнуров были aка (красный), хи (оранжевый, «огненный»), курэнай (малиновый), куро (черный), мидори (зеленый), кон (синий), ки (желтый), тя (коричневый, «чайный»), сиро (белый) и мурасаки (фиолетовый). Синий цвет, получаемый из краски индиго, применяли чаще других, потому, что она защищала шелк от выцветания, а вот марена и соя (красный и фиолетовый цвета) его разрушали. Поэтому красно-фиолетовую шнуровку требовалось восстанавливать чаще, чем все остальные. То есть носившему такие вот красные доспехи воину требовалось чаще других отдавать их мастеру в починку, что было совсем недешево! Элегантно смотрелись и соединявшие пластинки кожаные ремешки одосигэ (что дословно означает «устрашающий волос»), сделанные из белой кожи с нанесенными на них изображениями цветов вишни красного цвета. Особым шнуром (мимиито), цвет которого был отличен от цвета основной шнуровки, оплетали края деталей доспеха, и он был толще и прочнее, чем остальные шнуры.

Доспех о-ерой XIX в. В это время таки е доспехи потеряли уже всякий смысл и заказывались исключительно ради паблисити и капитализации средств. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

[/center]
Дзимбаори самурайская знать носила поверх доспехов, когда мода на огромные наплечники о-содэ уже прошла, и всегда шили либо из очень дорогих и нарядных тканей, либо напротив — выделялся своей суровостью и простотой. В любом случае этот наряд работал на имидж того или иного полководца. (Метрополитен-музей, Нью-Йорк)

Пластинки также окрашивали в различные цвета, для чего применялись органические пигменты. Так, черный цвет наводили обыкновенной сажей; в качестве ярко-красный краски использовали киноварь, которую получали, смешивая серу и ртуть; коричневый цвет получали пропорциональным смешением красного цвета с черным. Популярность лакированных пластинок темно-коричневого цвета была вызвана обычаем пить чай и модой на старинные предметы, по традиции предпочитавшиеся новым. Красно-коричневый лак позволял создавать впечатление металлической поверхности изъеденной ржавчиной. Некоторые мастера добавляли в лак рубленую солому, и даже такие необычные материалы, как толченый коралл и порошковую глину. В богатых доспехах применяли еще и «золотой лак», то есть добавляли в него золотую пыль или тонкое листовое золото. Красный цвет, как и везде, считался цветом крови и войны. На красных доспехах вблизи кровь была не так заметна, зато издали, они смотрелись устрашающе, так как одетые в них люди казались покрытыми кровью с головы до ног. Следует отметить, что доспехи, раскрашенные в разные цвета, были очень красивы и в полной мере отражали утонченные вкусы эпохи Хэйан, поэтому неудивительно, что они так полюбились самураям, что с VIII по XV век те считали их единственно подходящим снаряжением для великих воинов.

 

Шнуры для доспехов были двух видов: кава-одоси из кожи и ито-одоси — из шелковых шнуров. Термин кэбики-одоси означал плотное и одноцветное плетение, и оно было самым популярным, хотя и самым простым. На желтых, белых или палевых полосах кожи для шнуров штамповался рисунок в виде мелких цветочков сакуры темно-синего, коричневого или зеленого цвета, и плетение из таких вот шнуров называлось кодзакура-одоси. Появились эти виды плетения на рубеже Х—XI вв. и пользовались большой популярностью в эпоху войны между кланами Минамото и Тайра. 

Асикага Такаудзи в полном боевом вооружении. Старинный рисунок

 

Естественно, что разнообразие плетений было так велико, что его трудно себе даже представить, и каждое имело свое название. Например, на фоне одноцветного плетения несколько верхних ряда пластинок могли сплетаться шнурами белого цвета, и тогда это было плетение ката-одоси. Если другой цвет был внизу, то это было коситори-одоси (коси означает «бедра»); а когда полосы чередовались — дан-одоси. Когда полосы были разных цветов, то это было плетение иро-иро-одоси. Иро-иро-одоси, когда цвет полосы посередине заменялся на другой, называли забавным названием катами-гавари-одоси — «замена у половины тела». Этот тип плетения был очень популярен в эпоху Муромати. С XII века распространилось плетение сусого-одоси, когда цвет каждой следующей полосы был несколько темнее предыдущего, начиная с самой верхней белой полосы вниз, причем очень часто между верхним белым цветом и более темными цветами внизу вставлялась желтая полоса. Когда светлые полосы были внизу, а темные сверху, это был тип ниои-одоси и оба этих вида плетения были характерны для войны Гэмпей. К древним видам плетения относилось плетение в виде шевронов: сага-омодака-одоси (угол верх), и омодака-одоси (угол вниз). Цумадори-одоси представлял собой шевронный узор в виде половины угла и обычно употреблялся в начале эпохи Муромати. Плетение в виде шахматных клеток называлось сикимэ-одоси. На кожаных шнурах мог быть нанесен зигзагообразный узор фусинава-мэ-одоси, характерный для периода Намбокутё. На шнуровке могли изображать и мон — герб хозяина доспехов. Например, изображение японская свастика мандзю (обращенная влево) отличало клан Цугару на севере Японии. Линии плетения могли также идти волнами, как, например, в Плетение татэвакэ-одоси было очень прихотливым, так как линии плетения располагались в нем волнами, а могли составлять сложный разноцветный узор, как у ката-цумадори-одоси.

Вообще-то, у всех частей доспехов рисунок шнуровки должен был быть одинаковым, будь то рисунок на о-содэ или на кусадзури. Но на доспехах до-мару и харамаки-до на их о-содэ рисунок мог быть один (и он также повторялся на груди и на спине), а пластины кусадзури могли иметь другой. Чаще всего при этом использовали наиболее темный цвет полос о-содэ.
В то время вместе с о-ёрой носили котэ — бронированный рукав, но только на левой руке, а правая была совершенно свободной для удобства натягивания тетивы лука. Рукав этот выглядел как матерчатый мешок, который с внешней стороны усиливали нашитыми на него железными пластинами, а когда надевали, то привязывали его под мышкой. Под доспехами самураи носили ёрои хитатарэ — «халат», украшенный вышивкой и помпонами. Штаны хакама, также походившие на два мешка, заправлялись в поножи, а рукава затягивались шнурками у запястий. Левый рукав при этом в котэ не заправлялся, а выпускался наружу и затыкался за пояс. Поножи имели вид трех согнутых железных пластин, которые просто привязывались на ногу ниже колена. Башмаки из медвежьей шкуры шерстью наружу и перчатки из кожи для стрельбы из лука довершали облачение самурая [11].

О-ёрой с белыми шнурами, период Муромати, XVI в. Токийский национальный музей

С доспехом о-ёрой было принято носить тяжелый шлем кабуто, состоявший из нескольких железных пластин, скрепленных при помощи больших конических заклепок, головки которых выступали над их поверхностью. Иногда, глядя на эти заклепки можно подумать, что они излишне велики, однако чаще всего мы видим не сами заклепки, а полушария, закрывающие их сверху ради красоты!

Самурай на коне в доспехах красного шитья. Старинная акварель

В тулье шлема сверху делали отверстие диаметром около 4 см — тэхэн, служившее не только для вентиляции, но и для более прочного закрепления шлема на голове. Осуществлялось это следующим образом. Волосы собирались в узел. Затем на голову надевалась шапочка самурая эбоси, и вот этот-то узел вместе с частью шапочки и выправляли наружу через отверстие на макушке шлема. И это было очень важно, так как шлемы в то время не имели подкладки и удерживались на голове только благодаря завязкам под подбородком и этому пучку волос. В период Камакура (XIII — XIV вв.) самураи перестали собирать волосы в узел, поэтому отверстие в шлеме утратило часть своих функций. Более того, в довольно крупное отверстие на макушке шлема могли попасть стрелы, когда самураи наклоняли голову вперед*. В конце концов, делать это отверстие перестали; и к началу периода Муромати (XV в.) и о его существовании напоминали только украшения, которые крепились на этом месте снаружи. Большой изогнутый, словно у римского легионера, затыльник шлема — сикоро, как и все остальные части доспеха, собирался из пластинок кодзанэ. Но, обратите внимание, что его края при этом были выгнуты наружу и вверх в форме латинской буквы «U». Эти выступы — фукигаёси — покрывались тисненой кожей, также как и козырек шлема, и защищали лицо воина сбоку. Шлем украшался еще одним небольшим узлом агэмаки, который находился у него сзади, и различными мелкими декоративными деталями из меди.

Шнуровка японского доспеха. Достаточно просто внимательно посмотреть на все эти шнуры, чтобы понять, что в дождь, снег и туман, да просто в сырую погоду воевать в таком доспехе становилось очень трудно. Кроме того, эта шнуровка представляла собой прекрасную «ловушку» для копий. Недаром впоследствии кирасы японских доспехов стали гладкими на европейский манер!

Каков был вес доспехов о-ёрой, много они весили или мало? В Метрополитэн-музее в Нью-Йорке есть доспех XIV века, который весит 11, 77 кг. Но это только сама «коробка» из двух деталей с кусадзури. Нет наплечников о-содэ, нет панцирной обуви, нет хайдате. Так что когда говорят, что общий вес доспехов мог достигать 27-28 кг, то, скорее всего, именно так оно и было; при этом нагрузку на плечи могло немного снизить седло, на которое кираса опиралась своим нижним краем. Но когда самурай спешивался, доспехи о-ёрой оказывались слишком тяжелыми для продолжительного ведения боя. Весили они много еще и потому, что были длинными, так что у японцев была даже идиома «носить длинные доспехи». В любом случае нужно подчеркнуть, что доспехи о-ёрой, как, впрочем, и все остальные доспехи воинов того времени, униформой для них отнюдь не являлись. Каждый комплект делался на заказ и выполнялся строго индивидуально, как и рыцарские доспехи Западной Европы. Среди них не было и двух одинаковых, и каждый такой доспех имел собственное название, подчеркивающее характерные особенности его устройства. Название обязательно указывало на цвета шнуров, их материал, называло тип плетения и, только после этого указывало тип, к которому этот доспех принадлежал. Например, доспех о-ёрой, в котором шнуры красного и синего цвета чередовались, японцы назвали бы так: ака-кон ито дан-одоси ёрой, и первым делом указали бы тот цвет, что находился у них сверху. А название ака-кодзакура-сиро-гава-одоси-но-о-ё-рой относилось бы к доспеху о-ёрой, у которого шнуровка была выполнена кожаными ремнями одосигэ с красными цветами вишни на белом фоне!

Следует отметить, что мифы, сложившиеся вокруг этого доспеха, считают о-ёрой чуть ли не уникальным доспехом, который был легче европейских, но при этом обладал повышенными защитными свойствами. Кроме того, мол, надеть его самурай мог сам, без посторонней помощи, а вот рыцарю, мол, обязательно требовался оруженосец. Однако из вышеприведенного описания очевидно то, что ни по весу, ни по другим своим характеристикам о-ёрой не превосходил европейские доспехи. Так, своим весом они практически не различались. Пластинчатый панцирь был прочнее рыцарских доспехов «эпохи кольчуги», но оставлял правую руку практически незащищенной, да и защита левой была сначала явно недостаточной. Обилие шнуров приводило к тому, что за них можно было зацепиться копьем с крюком и стащить всадника на землю. Шнуры, намокая в дождь, прибавляли доспехам веса и растягивались, а если потом случались заморозки, то они смерзались и для того, чтобы их надеть, требовалось их оттаивать. С. Тёрнбулл сообщает, что в них заводились насекомые, что отражалось на здоровье воинов, и к тому же шелковую шнуровку приходилось то и дело чинить — подтягивать растянувшиеся шнуры. Ну, и, конечно, надевать такие доспехи без помощи слуги было очень и очень неудобно, и более того, во всех наставлениях процесс облачения в эти доспехи изображен с участием двух и более человек помогавших своему господину. То есть вполне возможно, что облачиться в о-ёрой самурай в принципе мог и самостоятельно, но только вряд ли он это делал, поскольку если уж он имел такой доспех, то, несомненно, имел и слуг, которые ему помогали его надевать. В противном случае у него просто не могло быть — и это следует подчеркнуть, — такого дорогого доспеха! Например, известна иранская байдана, застегивавшаяся спереди на маленькие крючки, то есть застегнуть ее мог сам воин. А вот все эти шнуры и завязки, в особенности сзади, закрепить мог бы только слуга!

Набедренники хайдатэ. Метраполитэн-музей. Нью-Йорк.

Что до наступательного оружия, которым пользовались воины, носившие доспехи о-ёрой, то они обычно они имели при себе меч, кинжал, лук и алебарду с длинным клинком похожим на меч, называвшуюся нагината. Меч главным оружием самурая еще не считался, но уже к XI веку и его конструкция достигла своего совершенства. Тем не менее, это было просто оружие, как и любое другое, а легендам о самурайских мечах, как и о самих самураях, еще только предстояло сложиться. Мечи конных воинов известные как тати, носились на поясе лезвием вниз, а ножны подвязывали к поясу на двух ремешках. Это был общепринятый способ, и только так их и можно было носить с доспехами о-ёрой [12]. К ножнам крепился деревянный или плетеный диск для запасной тетивы для лука, поскольку именно лук был в это время главным оружием воина, и ему следовало позаботиться даже о такой «мелочи», чтобы не остаться безоружным в разгар боя! Луки были сложносоставные, как и большинство азиатских луков. Но собирали их из бамбуковых планок, которые обматывали волокнами ротанговой пальмы. Длина луков составляла от 180 до 250 см. Особенность японского лука заключалась в том, что держать его нужно было не посредине, а примерно в том месте, что находилось в трети длины от его нижнего конца. Так было удобнее стрелять с коня. Самураи часами упражнялись в искусстве стрельбы, разъезжая верхом и пуская при этом стрелы. Форма наконечников стрел была очень прихотливой и, соответственно, каждая стрела служила своей цели. Так, V-образные наконечники, в виде раскрытых ножниц, использовались для рассекания шнуров на доспехах, хотя вначале, вероятнее всего, их применяли на охоте [13]. Забавная стрела с наконечником в виде деревянной репы с отверстиями, свистевшей в полете, также находилась в колчане у воина, и такие стрелы использовали для подачи сигналов и… устрашения врага. М. Курэ считает, что «свистящие стрелы» были ввезены в Японию из Китая, а называлась такая стрела кабурая, то есть репа! [14] При этом стрелы самураи носили в колчане, который обычно подвешивали на поясе справа, а вытаскивали их из него не через плечо, как это было принято на Западе, а вниз! То есть, очевидно, что наиболее ранний доспех японских самураев, был именно всадническим доспехом, рассчитанным на то, что воин будет сражаться при помощи лука, сидя в седле, и, соответственно, с его помощью защищаться от стрел противника. Впоследствии именно на о-ёрои японские самураи равнялись как на образец доспеха и всеми способами старались взять от него какие-то узнаваемые детали и приделать их к доспехам новых, более совершенных типов. Из-за их огромной стоимости о-ёрои со временем стали выполнять исключительно представительские функции (в боевой обстановке носили даже не все полководцы, ходя в финансовом отношении они и могли себе это позволить!). То есть иметь их стало просто престижно, поскольку они демонстрировали богатство своих владельцев и представляли собой разновидность капитализации накопленных ими средств.

 

https://topwar.ru/75990-o-eroi-klassicheskie-dospehi-samuraev-chast-1.html

https://topwar.ru/76009-o-eroi-klassicheskie-dospehi-samuraev-chast-2.html

[владелец]

        Сэкигахара: победа и поражение, преступление и наказание

 

                                

                                   

          

                                                         Памятник Токугава Иэясу                       

 

Поскольку основные силы и сторонники Иэясу находились на востоке страны, силы их коалиции назвали «Восточными», а силы Исида Мицунари, находившегося на западе, — «Западными». На стороне Исида были сокровища, накопленные в осакском замке, на стороне Иэясу Токугава — большая часть рисовых запасов империи.

1 сентября 1600 года его войска двинулись в сторону Осаки, где собирались главные силы Исида Мицунари. Сын Иэясу задержался в пути из-за стычек с вассалами Исида, но Иэясу ждать его не стал, а направился скорым маршем по дороге Накасэндо, идущей между гор с востока на запад.

Противники встретились в долине между горами у небольшой деревни Сэкигахара 21 октября («месяц без богов») 1600 года. У Мицунари было порядка 80 тысяч человек, у Токугава — 74 тысячи, причем эти цифры можно считать достоверными, поскольку японцы были одержимы манией записывать все и вся, начиная от количества мобилизованных в армию солдат и вплоть до выданных им копий, флагов и так называемых «одалживаемых доспехов».

Войска форсированным маршем шли всю ночь под проливным дождем и лишь под утро дошли до Сэкигахары. В темноте авангарды столкнулись, произошла яростная стычка, но командиры быстро развели войска, и уставшие самураи повалились спать. Утром под солнцем от их мокрых доспехов повалил пар, однако самураи и асигару (пехота из крестьян) быстро построились для битвы. Все понимали, что в ней должна будет решаться судьба страны, и были, несмотря на грязь под ногами, настроены очень решительно.

 

Флаги нобори участников сражения: «Запад — Восток». Символика японских флагов в отличие от европейских была очень проста и потому хорошо запоминалась. Знаменосцами в японских армиях могло быть до трети (!) солдат

Исида Мицунари знал, какой грозный перед ним находится противник, однако именно на этот раз он надеялся одержать над ним победу. Во-первых, он имел сведения от своих разведчиков, что сын Иэясу Хидетада с войсками осаждает замок одного из его сторонников и, следовательно, к месту сражения не успеет. Во-вторых, он рассчитывал, что в тылу Иэясу находится несколько отрядов «западных» — части Киккава Хироуэ и Мори Тэрумото, по ряду причин оказавшихся в тылу «восточной» армии. Однако они находились довольно далеко от места предстоящей схватки, и им было затруднительно принять в ней участие. Тем не менее, его левый и правый фланги располагались на возвышенностях, поэтому было очевидно, что главный удар Иэясу нанесет в центре, в низине, и тогда удары его самураев с флангов и тыла решат исход сражения. Дальше всех на холме Мацуо, на правом фланге армии «западных» находились силы Кобаякава Хидэаки, насчитывавшие 16 500 человек. 

                                                                                       Кобаякава Хидэаки

Что касается Токугава Иэясу то он, конечно, видел слабость своей позиции, но был уверен в победе, поскольку знал нечто такое, чего не знал и не предполагал Исида Мицунари: в решающий момент боя Кобаякава перейдет на его сторону! Где и когда они встретились и договорились об этом предательстве и награде за него — история умалчивает. Но так было, потому что впоследствии все именно так и произошло! Вблизи него стояли войска Отани и Вакидзака. В центре позиции Мицунари тоже было не все благополучно. Там находились самураи из Сацумы, которым их командир и глава клана Симадзу Ёсихиро отдал приказ отражать всех, кто будет на них нападать, но самим в наступление ни в коем случае не переходить. Так он хотел соблюсти свою лояльность и по отношению к Мицунари, и к Токугава одновременно. Феодальные вольности, а что делать?!

Каких-то серьезных укреплений на месте сражения при Сэкигахаре не существовало — их просто не успели бы установить ни те, ни другие, и это был типичный встречный бой, когда две армии прямо с марша и лишь немного переждав, бросились одна на другую!

                      

 

Битва при Сэкигахаре. Положение на десять часов утра. Красным обозначены войска Токугавы, синим — его противников, а желтым — та часть Западной армии, что в ходе сражения перейдет на сторону врага. 

Честь начать сражение выпала четвертому сыну Иэясу Токугава по имени Мацудайра Тадаёси, которому только что исполнился двадцать один год. Так нужно, решил Иэясу, желавший, чтобы военачальники Хидэёси, перешедшие на его сторону, хорошо поняли, что данная война между Тоётоми и Токугава идет на уничтожение и что один из них просто обязан сокрушить другого раз и навсегда.

 

                                                 Флаги нобори участников сражения: «Восток»

 

                                  Флаги нобори участников сражения: «Запад — Восток»

Едва лишь над полем боя разошелся туман, как в восемь часов утра тридцать всадников во главе с Мацудайра Тадаёси и Ии Наомаса атаковали отряд Юкита Хидэиэ из Западной армии, после чего в бой пошли 800 аркебузиров Фукусима Масанори и открыли частый огонь по противнику. Левый фланг Западной армии подвергся нападению сил Отани, а Мацудайра и Ии продолжили атаку в центре. Сам Мицунари был атакован силами Курода, Такэнака и Хосокава. Его военачальник Сима Кацутакэ при этом был ранен, но так как у него, по словам японского историка Мицуо Курэ, было несколько пушек, Мицунари смог отразить все эти атаки. На левом фланге Иэясу атака отряда Фукусима Масанори тоже была неудачной, и он был отброшен на свои прежние позиции.

От воинов в мокрых доспехах, разгоряченных сражением, валил пар, а все поле затянуло густыми клубами порохового дыма. Самураи «восточных» то и дело бросались на противника, однако, несмотря на всю свою отвагу, прорвать фронт «западных» им так и не удалось. Сложилась ситуация равновесия сил, чреватая поражением как одной стороне, так и другой. Как и во всяком типично японском столкновении самурайских войск, ряд за рядом вперед выходили аркебузиры (кстати, как и в Европе), давали залп: первый ряд — с колена, второй — стоя. А пока они перезаряжали свое оружие, их прикрывали асигару с копьями длиной более пяти метров, а лучники засыпали противника стрелами. Слуги-вакато ожидали позади них с коробами стрел и тут же бежали пополнять их боезапас. Периодически из-за дыма и огня в атаку на врага бросались самураи с копьями, мечами, секирами масакари, алебардами нагината и шипастыми палицами канабо и, если их не успевали остановить залпами в упор, наносили стрелкам серьезные потери. Конные атаки были стремительными и наносились во фланг. При этом стрелков прикрывали копейщики, от которых требовалось наносить удар копьем в шею лошади, так как если они при этом промахивались, то… попадали им во всадника, что, в общем-то, тоже было хорошо. Если конь и всадник падали перед копейщиком, тот должен был бросить копье, выхватить меч и поскорее зарубить лежащего и оглушенного самурая, но не увлекаться отделением его головы от туловища, а поскорее возвратиться в строй! 

 

                                              Флаги нобори участников сражения: «Восток»

Битва шла уже несколько часов. Войска Токугава втянулись в низину, и Мицунари решил, что время для флангового удара настало. Он отправил гонца к Кобаякава, но ответа не получил, а все потому, что тот никак не решался на предательство, ведь он же был самураем. Поэтому и Мицунари, и Иэясу друг за другом посылали гонцов на гору Мицуо, стараясь подтолкнуть его к активным действиям, но Кобаякава молчал. Это вывело Токугава из себя, и он приказал своим аркебузирам дать несколько выстрелов в его сторону, тогда как гонец, посланный к нему Курода Нагамаса (полководцем Иэясу), потребовал начать атаку немедленно! И вконец растерявшийся Кобаякава наконец-то отдал приказ своим самураям атаковать войска Отани Киносита. А тот уже давно с удивлением присматривался к происходящему, видел, что аркебузиры Токугава в сторону Кабаякава не стреляют и был готов к тому, что произошло. Раздались крики: «Предательство! Измена!» И хотя самураи «предателя с горы Мацуо» бежали сверху вниз, их первую атаку Отани удалось отразить. Но тут примеру Кобаякавы последовал Вакидзака Ясухара, и правый фланг Мицунари практически перестал существовать.

 

 

                                             Флаги нобори участников сражения: «Запад — Восток»

 

Видя, что гибель неминуема, Симадзу Ёсихиро во главе примерно восьмидесяти конных самураев предпринял дерзкую попытку прорваться, но поскакал не назад, а вперед, посчитав, что в тылу у Иэясу войск будет меньше, чем там, где отступает его собственная армия! Ии Наомаса, командир «Красных демонов», бросился за ним в погоню, но в своих кроваво-красных доспехах и с огромными золотыми рогами на шлеме он представлял собой такую хорошую мишень, что один из аркебузиров Симадзу сумел ранить его в левую руку, да так, что тот упал с коня.

 

 

                                   Флаги нобори участников сражения: «Запад — Восток»

С собой Ёсихиро увел всего пятьдесят-шестьдесят человек, но они все же спаслись и поскакали по дороге на юго-запад, а затем направились в горы. Здесь они повстречали разведчиков Киккава и Мори, которые, прислушиваясь к шуму битвы, пытались угадать ее исход. Им было сказано, что Исида Мицунари потерпел поражение, и Киккава тут же последовал примеру Кобаякава. Мори Тэрумото предателем не стал, но и сделать уже тоже ничего не смог, так как войска Киккавы находились от него неподалеку. Из-за этого он отправился вслед за Ёсихиро, который через порт Сакаи невдалеке от Осаки перебрался к себе на остров Кюсю.

 

                

 

                                 Битва при Сэкигахара. Шестиполосная ширма. Музей замка Осака

Исида Мицунари также вынужден был бежать с поля сражения. Три дня он скитался по лесам, пытался добраться до побережья, но заболел дизентерией и в таком в жалком состоянии был выдан своему противнику. Токугава приказал сначала зарыть его по шею в землю, а затем, после того как он провел так три дня, перепилить ему шею бамбуковой пилой! Считается, что победители при Сэкигахаре отрубили там 40 000 голов, которые доставляли к месту церемонии осмотра голов в мешках, сетках и корзинах!

Интересно, что всю битву Иэясу Токугава провел сидя на походном табурете без шлема, только лишь в повязке хатимаки. Но сразу же после победы надел его на голову и произнес историческую фразу: «После победы затяните завязки ваших шлемов потуже!» Кобаякава подошел и склонился перед ним, и Иэясу указал ему на место подле себя. Раненную руку Ии Наомаса он собственноручно перевязал, а своего сына Хидетада, только сейчас подошедшего с войсками, побранил за опоздание.

 

Вскоре после этой выдающейся победы Иэясу Токугава стал сёгуном, то есть получил то, о чем он втайне мечтал всю жизнь. Кобаякава за свое предательство достались земли на острове Хонсвю и доход в 550 тысяч коку, но прожил он после этого всего лишь два года. Ему было всего 25 лет, когда он вдруг неожиданно сошел с ума и вскоре скончался, так и не оставив после себя наследников. Никто его, понятно, ни в чем не упрекал, все понимали, что его поступок избавил страну от ужасов многолетней гражданской войны, но, видимо, в глазах своих самураев он постоянно видел что-то такое, что просто не давало ему спокойно жить.

 

Автор: Вячеслав Шпаковский

 

https://topwar.ru/74378-sekigahara-pobeda-i-porazhenie-prestuplenie-i-nakazanie.html

 

                Теперь третий спин-офф -- о японском "лорде Стэнли" этой кампании 

 

                     Кобаякава Хидэаки: предатель с горы Мацуо

 

                

 

 

На месте битвы при Сэкигахара сегодня устроен информационно-познавательный комплекс: отмечены места командных пунктов, проведены дорожки, а рядом с ними установлены фигуры сражающихся воинов в натуральную величину. Всего таких фигур более 240. Здесь же есть музей, полный оружия и доспехов, некоторые из которых можно за плату примерить. Вот это фигуры двух воинов, несущих важные трофеи – отрубленные головы. В их послужной список будет записано, сколько каждый из них отрубил голов и соответственно этому ему будет дана награда в коку! Больше голов – больше коку!
 

                                                           

                                                                        Вот он – предатель Кобаякава Хидэаки.

                                А вот на этом уки-ё Утагава Ёсиику он выглядит весьма зрелым мужем.

 

  Итак, давайте вспомним  Тоётоми Хидэёси долго не удавалось зачать наследника, и потому еще в 1584 году усыновил пятого сына самурая Киноситы Иэсады (своего двоюродного брата) и племянника, которому при этом была дано имя Хасиба Нидэтоси. Для Японии это была обычная практика. Знатные люди имели по нескольку жен, женились и разводились, заводили наложниц и имели помногу детей. Кого-то они признавали, кого-то нет, а вот если детей у них не было, они не гнушались покупать детей и у крестьян, либо брать их у родственников и затем их усыновляли. С подписанием документа об усыновлении и передаваемых ребенку правах никаких претензий к нему не возникало, и он становился полноправным членом клана. Хотя, конечно, если у него были братья от законных жен или наложниц, и именно он, а не они получали больше земли или коку риса, то никто не мешал им ненавидеть его лютой ненавистью. Или напротив – любить, это уж все зависело от характера и воспитания.

Как бы там ни было, став сыном кампаку, Хасиба получил все, о чем только можно было мечтать: прекрасное воспитание, лучшее в Японии образование, и… самые лучшие мечи!

И тут у Хидэёси родился его собственный родной сын Хидэёри, так что приемыш сразу же оказался для него обузой. Было решено отдать его Кобаякаве Такакагэ (1533—1597), верному вассалу и соратнику Хидэёси, который его официально усыновил. Мальчик получил новое имя Кобаякава Хидэаки и стал воспитываться в новой семье. В его жизни мало что изменилось, но только о положении кампак, японского Октавиана, мечтать ему более не приходилось, его место занял Хидэёри. Но тут Кобаякава Такакагэ умер (1597) и оставил своему приемному сыну наследство: земли в провинциях Иё на острове Сикоку и Тикудзэн на Кюсю с общим доходом в 350 тысяч коку риса, что сразу поставило этого юношу, а в 1597 году ему было всего 20 лет, в положение одного из самых богатых людей Японии.
 

            Знаменитая японская ширма с изображением битвы при Сэкигахаре. (Музей замка Осака)

В том же году Хидэёси сделал его главнокомандующим армией в Корее. В ходе сражения у Кэйки он своевременно привел подкрепления и, сражаясь в рядах своих воинов, захватил в плен неприятельского командира! Но одно дело биться на мечах вместе с рядовыми самураями и совсем другое – командовать армией! Генеральный инспектор армии Исида Мицунари в своих донесениях Тоётоми раскритиковал его командование, к тому же и сам Тоётоми был крайне раздосадован многими приказами своего бывшего сына, которые он посчитал безрассудными.

Последовавшее наказание было суровым и унизительным. Он был лишен земель на острове Кюсю, отчего его доходы упали до 120 тысяч коку, и отправлен в ссылку. И лишь незадолго до своей смерти в 1598 году всемогущий диктатор передумал и вернул ему его владения Тикудзэн, Тикуго и Будзэн.

Скорее всего, винил в этом своем позоре Кабаякава не Тоётоми, а Исиду Мицунари. Ведь это он начал писать на него «доносы» и это от него «отец» узнал о том, какой из него бездарный полководец получился.

                                Японские аркебузы танеэгасима. (Токийский национальный музей)

Когда же после смерти Хидэёси в стране вновь вспыхнула истребительная гражданская война и эпоха «войны всех против всех» могла вполне повториться, Кобаякава Хидэаки тоже принял в ней деятельное участие. И выбрал сторону Исиды Мицунари, поскольку тот был более верным, скажем так, слугой Хидэёси, чем тот же Иэясу Токугава. 

                                                                   Битва при Сэкигахаре: шестическая ширма.

Но все это были слова. И вот о чем не следует никому и никогда забывать. Слова ничего не значат. Имеют значения только две вещи – дела и… деньги, или кто что получает за свои дела! В 1600 году он находился в Осаке и неоднократно заявлял о том, что будет поддерживать Исиду Мицунари против Токугавы Иэясу, но при этом он вел с ним тайные переговоры и уже тогда планировал предать Мицунари в самый ответственный для того момент. Впрочем, Исида был тоже не дурак, и для того, чтобы окончательно сделать Кобаякаву своим союзником, пообещал ему два земельных владения вокруг Осаки и даже отдать ему должность… кампаку.

В битве Сэкигахара, в которой, как все это понимали, должна была решиться судьба Японии, у Кобаякавы Хидэаки были крупные силы численностью 16 500 человек. Располагались они на крайнем правом фланге армии «Запад» (Исида Мицунари) на горе Мацуояма или же просто Мацуо. Битва началась и шла с переменным успехом, однако Кобаякава в ней не участвовал, а другой ее участник – Симадзу Ёсихиро занимался тем, что отбивал нападавших на него солдат Иэясу, но сам не атаковал. Решающий момент битвы настал, когда армия Токугава начала продавливать оборону «западных» и тем самым оголила свой левый фланг. Исида Мицунари заметил это и приказал зажечь сигнальный огонь – приказ отряду Кобаякава начать атаку. Но Кобаякава с места не двинулся. Однако и на Мицунари он тоже не нападал. Иэясу эти его колебания надоели. «Он должен решить немедленно, на чьей он стороне!» - заявил он своим генералам и приказал, чтобы они открыли по нему огонь, чтобы посмотреть какая будет на это его реакция. Кобаякава Хидэаки понял, что помедли он еще немного и пощады ему не будет ни с той, ни с другой стороны. И отдал приказ своим отрядам атаковать позиции западной армии Исиды Мицунари. Увидев это, стоявший чуть поодаль Вакидзака Ясухару, даймё и адмирал с острова Авадзи, командовавший отрядом в тысячу копий, последовал его примеру и тоже изменил Мицунари. Его копьеносцы вместе с копьеносцами и аркебузирами Кабаякавы нанесли сильный удар по центру войск «западных», в то время как с фронта их атаковали основные силы армии Токугава. Сразу же раздались крики: «Измена! Предательство!» и армия Мицунари начала таять буквально на глазах, люди начали разбегаться и прятаться по кустам.

                                               Нобори и сасимоно Кобаякава Хидэаки. На черном нобори изображена белая орхидея.

Только небольшому отряду Симадзу удалось прорваться через ряды наступавших «восточных» и выйти им в тыл, где стояли… отряды «западных» под командованием Хируэ Киккава и Тэрумото Мори. Узнав от него, что сражение по сути проиграно, Кикква тут же объявил себя сторонником Токугава и тем самым не дал Мэрумото атаковать Токугава с тыла! То есть предали Мицунари в этом сражении сразу три человека, но, разумеется, предательство Кабаякавы было самым значимым и результативным.

                                                                                 Адмирал Вакидзака, тоже предатель.

Ну, а Кабаякава предстал перед Токугавой и склонился перед ним, а тот указал ему место в своей свите. 

Затем уже как полководец Токугавы Кобаякава Хидэаки провел успешную осаду замка Саваяма, который обороняли отец и брат Мицунари: Исида Масацугу и Исида Масазуми.

                                                                                                   Мон Кобаякава Хидэаки

Наградой стали земли клана Укита, в которые входили провинции Бидзэн и Мимасака на острове Хонсю с общим доходом в 550 000 коку, что сделало его одним из богатейших людей Японии, поскольку доход самого Токугава составлял «всего лишь» два миллиона коку!

                                                                  Ставка Кобаякава Хидэаки на горе Мацуо.

Никто его, понятно, не третировал за этот поступок и даже не заикался о том, чтобы назвать его «предателем с горы Мацуо». Но видимо, про себя он об этом не забывал ни на минуту и, скорее всего, именно подобные размышления и довели его до плохого: 1 декабря 1602 года 25-летний Кобаякава Хидэаки сошел с ума и внезапно скончался, не оставив после себя наследников. После его смерти клан Кобаякава прекратил своё существование, а его земли были переданы сёгунатом соседнему клану Икэда.

 

Автор: В.Шпаковский

 

 

[владелец]

УТВЕРЖДЕНИЕ  СЁГУНАТА

В январе 1603 г. официальный представитель императорского двора информировал Иэясу, что император намерен назначить его сёгуном. 12 февраля состоялась церемония не только провозглашения его сёгуном, но и присвоения ему придворного титула удайдзин (придворный министр) вместо прежнего найдайдзин (министр внутренних дел).

Путь к власти завершился. В отличие от предыдущих сёгунов, Иэясу получил свой титул из рук императора.

Став сёгуном, Иэясу приступил к исполнению своих дальнейших замыслов. Чтобы еще дальше отдалить императора от политических дел, Иэясу перенес место пребывания правительства. До этого оно находилось в Киото в районе Муромати, от которого получил название период правления второго сёгуната.

Иэясу разместил правительство (бакуфу, дословно — «полевая ставка») в районе Канто, в своей резиденции Эдо.

В результате победы при Сэкигахара Иэясу стал богатейшим землевладельцем, поскольку конфискованные земли поступили в его непосредственное распоряжение. Иэясу мог отнимать, уменьшать или увеличивать размеры владений даймё. Переселяя их на новое место, лишал их старых корней, а зачастую и оставлял без вассалов-самураев. А поскольку земля составляла основу богатства и источник существования феодалов, такая практика позволяла держать их под жестким контролем.

Иэясу взял под свое непосредственное управление главные города, расположенные в районе Кинки, конфискованные рудники и лесные угодья. Он обложил налогом рудники, расположенные во владениях даймё.

 

                                         Дзизясацу, сюкубасацу и «божьи деньги»…

Как известно, деньги решают все. И плохо то государство, в котором существуют проблемы с финансами. Вот почему, едва только Иэясу Токугава стал сёгуном и заполучил в свои руки всю полноту власти в Японии, как он тут же начал решать «денежные вопросы». Это было тем более важно, так как денежная система тогдашней Японии носила настолько своеобразный характер, что про нее следует обязательно рассказать.
 

                                                                    Японская лавка эпохи Токугава

«Не нужно золота ему, коль он простой продукт имеет». Все это, конечно, так, но как прожить без торговли? 

Как и многие другие правители, клан Токугава утвердил свое исключительное право на выпуск всевозможных монет, а также на полный контроль над оборотом денег в собственном государстве. Тогда новоиспеченная денежная система Японии (как и других государств) специализировалась на трех самых ходовых металлах, использовавшихся в производстве монет – золоте, серебре и меди. Но с другой стороны, в Японии остались в ходу и так называемые «частные деньги», представлявшие из себя весьма разношерстную массу денежных знаков, выпускавшихся провинциальными князьями – даймё, которых насчитывалось около трехсот. Частные деньги впоследствии из металлических превратились в бумажные... 

Уже в 1601 году были выпущены монеты пяти видов, которые стали называться кэйтё и которые были в обращении до середины XIX века.

Основой монетарной системы Токугава стала такая весовая единица, как рё (15 г = 1 рё). Золотые монеты обращались в стране строго по номиналу, а вот серебряные деньги, в которых серебра было около 80 %, имели хождение по весу. Монеты из серебра выпускались двух видов – это были монеты либо в форме вытянутого овала, либо имели форму эдакого плоского боба. За единицу веса был принят 1 моммэ (1 моммэ = 3,75 г). Медные монеты своего часа дождались только в 1636 году. Выпускались они достоинством 1, 4 и 100 мон. Размер их был от 24 до 49 мм, масса от 3,75 до 20,6 г.

                                                            Кобан 1714 г. слева и 1716 г. справа.

Позже все виды монет, которые чеканились кланом Токугава, были всего лишь разновидностью самых первых. Разница между ними была лишь в размере да чистоте металла. Деньги носили название той эпохи, во времена которой были изготовлены. 

Клан Токугава поставил все имеющиеся в государстве рудники, а также запасы металлов под контроль особых организаций, именуемых киндза (означавшее «золотой цех») и гиндза («серебряный цех»). Одновременно повсеместно создавались монетные дворы. А вот медь по договорам с властями в Японии могли чеканить… сами купцы!

C 1608 года начинается следующий этап в развитии денежной системы Японии: вводится новый официальный обменный курс, приведенный в соответствие с новыми стандартами, по которым 1 рё золота соответствовал 50 моммэ серебра, а 1 моммэ серебра – 4 каммонам (1 каммон = 3,75 кг) медных монет или монет, сделанных из других металлов.

Очевидно, что сёгунам было очень трудно привести денежную систему страны в порядок. Одной из причин этого было весьма долгое хождение монет местных князей, имевшее место вплоть до конца XVII в. А их действительный обменный курс довольно долго устанавливался рынком по содержанию в них драгоценного металла. 

Например, обан достоинством в 10 рё по цене рынка составлял 7,5 рё золота. Несколько позже монета из меди достоинством в 100 мон на рынке была эквивалентна пяти монетам номиналом в 1 мон. Значительная доля вины в этой ситуации лежала на фальшивомонетчиках, заполонивших страну бесчисленным количеством медных монет самого крупного достоинства.

Золотые и серебряные монеты имели разную востребованность. К примеру, в прежней столице Японии Эдо (сейчас Токио) граждане отдавали предпочтение золотым монетам. Принимали их по номиналу, в то время как в более развитой западной части государства (это и Осака, и другие города) – востребовано было серебро, оценивавшееся исключительно на вес. И лишь в конце XVII в. и золотые, и серебряные, и медные монеты получили равное хождение в стране.

Совсем крупные денежные суммы именовались цуцумикингин и представляли собой небольшие свертки с золотыми или серебряными монетами внутри на определенную сумму. Монеты тщательно упаковывались в особую бумагу васи ручной работы и скреплялись личным клеймом человека, собравшего сверток. К примеру, «габариты» свертка с суммой денег в 50 рё были 6×3,2×3,3 см. Пробные свертки выпустили «в свет» в XVII в. исключительно для наград либо для использования в качестве подарков. Ноу-хау вскоре заметили, оценили и нашли применение в коммерческой среде. Как золотые, так и серебряные свертки выпускали несколько кланов, особо приближенных к властной верхушке. Авторитет их был так высок, что цуцуми с именной печатью, использовавшиеся во время сделок, никогда не вскрывались и монеты в них никто не пересчитывал. Никто и помыслить не мог, что монеты в них могут быть фальшивыми, либо разнородными, или же будет недостача денег. Потом появились матицуцуми (или городские свертки) небольшого достоинства. А хождение цуцумикингин в Японии закончилось лишь в 1874 году, когда государство окончательно перешло к денежному обращению современного типа. 

В том же 1600 году Япония начинает выпуск бумажных денег, которые назывались ямадахагаки. Выпуском денежных купюр занимались служители древнего синтоистского храма в Исэ в провинции Ямада (префектура Миэ), поэтому их называли еще «божьими деньгами». Купюры печатались, во-первых, с целью защитить финансы от падения стоимости металлических монет по причине их снашивания, а во-вторых, банально избавить от неудобств, которые неизменно возникают, когда монет в кармане слишком много и нести их тяжело.

Ямадахагаки легко обменивались на серебряные монеты. Известны бумажные деньги номиналом в 1 моммэ, 5, 3 и 2 фун. Впоследствии, когда власти Японии запретили хождение любых других денег, кроме тех, которые само и выпускало, лишь ямадахагаки получили добро Эдо на хождение в провинции Исэ-Ямада.

Ямадахагаки были очень востребованы японцами, потому как имели высокую надежность и имели аналогичный монетный резерв. Начиная с XVIII века, каждые семь лет стали производить обмен старых дензнаков на новые. Такие меры защищали купюры от фальшивок и, кроме этого, сдерживало выброс в обращение излишнего количества денег. Ямадахагаки прекратили свое хождение в 1871 году. 

Разновидностью купюр, пользовавшихся в Японии не меньшим спросом, были хансацу (от слова хан – клан). Они выпускались местными феодалами даймё и имели хождение лишь на территории, подконтрольной их эмитенту. Хансацу 1600,1666 и 1868 гг.

Печать хансацу шла под контролем власти Эдо. Правительство гарантировало эмиссию хансацу и определяло границы объема эмиссии денежных знаков. Печатанием занимались купеческие гильдии, получившие особое разрешение и действовавшие под жестким контролем властей.

Некоторые князья были в принципе против обращения монет в своих землях. Это позволяло им обменивать хансацу на монеты по своему усмотрению и с выгодой для себя, и печатать лишние купюры, не обеспеченные металлическими монетами. Выпуск своих бумажных денег очень помогал даймё устранять последствия разбушевавшейся стихии, и в частности, покрывать убытки от загубленного урожая риса.

Смекнув, какая с этого будет выгода, некоторые даймё стали контролировать все виды торговых сделок своих вотчин с соседскими. Ну, а бумажные дензнаки были в ходу по простой причине: гарантия конвертации звонкой монетой, получаемой за торговлю на иных территориях страны. Отдельные князья обменивали свои хансацу и на монеты, и на «ширпотреб». К примеру, в провинции Мино, выпускавшей исключительно зонтики, в ходу были так называемые каса-сацу, или зонтичные купюры.

Тайники для золотых денег в эпоху Токугава: верху вниз – тайник в ножнах вакидзаси; тайник для золотых кобанов в ножнах танто; тайник в брелоке с дешевой монеткой для отвода глаз; тайник внутри гарды-цубы, сделанной ради этого из двух половинок.

В 1707 году правительство Токугавы наложило вето на выпуск хансацу. Таким образом правящая верхушка пыталась активизировать обращение монет, выпущенных накануне запрета. 23 года держался запрет клана Токугава, затем его отменили. Причиной был очередной избыток монет, а также отмена натурального рисового налога. Тогда же, в целях упорядочения цен на рис власти в Осаке основали биржу по продаже зерна. Позже территория хождения хансацу неизменно увеличивалась. Однако в XIX веке, с падением сёгуната, хансацу ушли в небытие. 

Бумажные деньги, которые, как известно, имели определенные ограничения в хождении, выпускали все, кому не лень: и императорская аристократия, и священнослужители, и купцы, и рудники, и даже гостиничные городки на торговых дорогах. Они выпускались по мере необходимости и компенсировали дефицит более надежных денег, печатавшихся сёгуном и даймё. Например, храмы печатали дзисясацу для «спонсирования» строительных работ. Значимость дензнаков обусловливалась статусом храма среди местного населения. Знать императорского двора выпускала в Киото кугэсацу, на которые можно было приобрести товар исключительно на своей территории. Основные торговые пути не остались в стороне и также стали выпускать собственные деньги, именуемые сюкубасацу. Расплачивались ими исключительно за оказание дорожных услуг. «Валюта» отдельных поселений носила название тёсонсацу, а асёнинсацу печатались и использовались негоциантами исключительно для личных нужд.

На этой кирасе эпохи Токугава есть необычная дверца, за которой, скорее всего, была емкость для денег.

К XIX веку в стране было в ходу 1694 вида денег, а с XVI века к ним присовокупились еще и всевозможные векселя. Увы, Японию не минула чаша тех пороков, в которые неизбежно попадало каждое государство: финансовые растраты, валютные спекуляции и тому подобное. Помимо этого, страна крайне нуждалась в металле для чеканки монет, которого катастрофически не хватало. Все вместе это и стало следствием очень медленного и поэтапного вхождения Японии в мировую денежную систему. Но это уже совсем другая история…

 

Автор: Светлана Денисова, Вячеслав Шпаковский

 

 

 

 

Иэясу придавал серьезное значение горным работам, поскольку хотел упорядочить денежное обращение в стране, что пытались сделать до него Нобунага и Хидэёси. Поэтому он учредил Монетный двор в Фусими, который позднее был переведен в Киото. Монетные дворы открылись в Сумпу, затем в Осаке и Нагасаки — крупных торговых городах страны.

Иэясу указом от 1612 г. запретил христианскую религию в Японии. Причин этому было несколько, но главная заключалась в том, что сёгунат опасался подчинения страны европейцам, которые активно вмешивались во внутреннюю борьбу, чем мешали процессу объединения.

 

Иэясу недолго был сёгуном — в мае 1605 г. он отказался от этого титула в пользу своего сына Хидэтада. Тем самым пост сёгуна закрепился за домом Токугава.

Сам Иэясу удалился в Сумпу, где жил уединенно, изучал историю, проводил время в беседах со знатоками древности. Но он лишь формально устранился от власти. По-прежнему ни одно важное дело не решалось без его участия. Среди прочих проблем ему не давала покоя мысль о сыне Хидэёси — Хидэёри, который находился в Осакском замке. Эта проблема приобретала все большую остроту по мере того, как взрослел Хидэёри. Иэясу видел в нем возможную причину возобновления междоусобной борьбы, поскольку многие даймё в разной форме оказывали поддержку сыну Хидэёси.

В 1611 году (16 году эры Кэйтё) Токугава посетил коронацию императора Го-Мидзуноо в городе Киото. Во время этого визита Иэясу заставил своего формального сюзерена, Тоётоми Хидэёри, прибыть к нему в столицу. В японском обществе того времени особы выше по социальному статусу не посещали низших. Поэтому посещение Иэясу сюзереном Тоётоми Хидэёри толковались средневековыми японцами как неформальное признание родом Тоётоми власти сёгуна как высшей.

За два года подряд, 1613 года (18 году эры Кэйтё), Иэясу ограничил права столичных аристократов куге и императорского двора, которые к тому моменту часто вмешивались в японскую политику, натравляя самурайские роды друг на друга.

 

Для Иэясу существования рода Тоётоми оставалось препятствием на пути объединения Японии. Этот род оставался формальным сюзереном самого сёгуна, а также продолжал иметь много влиятельных вассалов. После смерти Иэясу, Тоётоми имели все шансы восстановить свои силы и вернуть себе власть в стране. Чтобы этого не произошло, необходимо было ослабить род противника или даже навсегда избавиться от него.

Иэясу истощил казну рода Тоётоми различными строительными проектами, которые он совершал от имени своего сюзерена, Тоётоми Хидэёри, и за его счет. Особенно на руку Токугаве сыграла смерть трех старейшин враждебного рода в 1611 году (16 году эры Кэйтё). С наступлением 1614 года (19 году эры Кэйтё) Иэясу решил окончательно ликвидировать род Тоётоми и начал реализацию этого плана.

Поводом для конфликта между Токугава и Тоётоми стали надписи на колоколах храма Хоко-дзи, который был восстановлен на средства Тоётоми Хидэёри. Эти надписи, хотя и не содержали негативных высказываний относительно Иэясу, были истолкованы им как проклятие в его адрес. Токугаву поддержали зависящие от него киотские ученые монахи, которые подтвердили его безосновательные толкования и обвинили род Тоётоми во всех грехах.

Попытки рода Тоётоми объяснить истинное значение надписей провалились. Иэясу не желал встречаться с посланниками. Боясь расправы, Тоётоми Хидэёри начал собирать в своей резиденции — замке в Осаке самураев-ронинов со всей Японии. Иэясу только этого и ждал. Расценив действия рода Тоётоми как враждебные, он объявил ему войну.

В ноябре 1614 года (19 году эры Кэйтё) Иэясу приступил к осаде Осакского замка — главной цитадели рода Тоётоми. Войско Иэясу насчитывало более 200 тысяч человек. Замок не штурмовали, а вели локальные бои за форты, прилегающие к нему. Фронтальная атака на Тоётоми означало бы самоубийство, поскольку замок Осаки славился своей труднодоступностью.

В большинстве столкновений силы Иэясу выходили победителями, благодаря численному превосходству. Исключение составляли бои за редут Санада, который оборонял генерал противника Санада Юкимура, при котором отряды Токугавы были разбиты.

Наступил декабрь, а замок оставался в руках врага. Иэясу решил применить тяжелую артиллерию и несколько дней обстреливал главную башню замка. Напуганный пушками Тоётоми Хидэёри отправил посольство с предложениями мира. Чтобы выторговать лучшие условия, Иэясу продолжал обстреливать позиции противника во время самих переговоров. Обе стороны договорились прекратить боевые действия и заключить мир при условии разрушения большей части укреплений Осакского замка и роспуска войск. На январь 1615 года (20 году эры Кэйтё) главная цитадель Тоётоми превратилась в незащищенную крепость.

Поняв, что ликвидация укреплений Осакского замка — это прямой путь к уничтожению своего рода, Тоётоми начали их восстанавливать. Иэясу узнал об этом и поставил ультиматум: прекратить восстановление замка, распустить отряды ронинов и оставить замок в Осаке в обмен на тот, который укажет сёгун. Конечно же, Тоётоми Хидэёри не согласился и Токугава вторично объявил ему войну.

Иэясу снова подошел к Осакскому замку. Теперь это уже была не знаменитая цитадель, а небольшая крепость. Род Тоётоми, который потерял выгодные позиции с ликвидацией укреплений, решил не обороняться, а наступать. Однако лучшие генералы Тоётоми Хидэёри один за другим погибли во время атак. Среди них был и Санада Юкимура, который врезался в штаб Иэясу, повалил его знамена и хоругви, но погиб под копьями вражеских гвардейцев. Видя безвыходность положения, Тоётоми Хидэёри и его мать госпожа Ёдо совершили ритуальное самоубийство сэппуку. Крепость пала, а род Тоётоми прекратил своё существование 

 

                                                  Последний этаж замка в Осаке... 

Исида Мицунари, предводителю «западных», перепилили шею бамбуковой пилой, но Тоётоми Хидэёри, сын Хидэёси, все еще продолжал считаться наследником своего отца, а его семья оставалась в Японии самой богатой и очень влиятельной. Более того, многие князья считали, что новый сегунат не более, чем временное явление. К тому же, на стороне Хидэёри была его молодость, а против Токугава — его старость. Правда, у Иэясу были сыновья и, прежде всего, старший сын Хидетада. Ему он мог оставить титул сёгуна. Но Хидэёри в таком случае становился квампаку — канцлером, и ситуация противостояния «запада» и «востока» могла повториться опять! И уж если кто и понимал это лучше других, так это был сам Токугава Иэясу. Понимал, но не старался форсировать события. Другой, получив власть, тут же занялся бы набиваем карманов, казнил врагов и миловал друзей, и это было бы всем понятно. Вот только именно Иэясу был не таков!

 

                                      

                                               Тоётоми Хидэёри. Музей замка Осака.

«Неторопливость есть свойство дьявола», — говорит старая испанская пословица, и следует заметить, что Иэясу более всех остальных умел «торопиться медленно». А начал он с того, что постарался усыпить бдительность Тоётоми, для чего женил Хидэёри — человека, которого ненавидел и мечтал уничтожить, — на своей собственной внучке и через это с ним породнился! После этого он решил его разорить и сделал это весьма оригинальным способом: предложив каждому дайме построить себе по новому замку! Купились на это все, в том числе и Тоётоми, но, даже полностью перестроив замок в Осаке, их клан от этого беднее не стал, хотя другие дайме в этой гонке тщеславия разорились практически дочиста…

Потом Иэясу вспомнил, что в 1588 году Хидеёси ввел закон об «охоте за мечами», по которому оружие у простолюдинов отбиралось, и все оно было переплавлено в металл, из которого сделали гвозди и болты для огромной статуи Будды. Вот Иэясу и предложил Тоётоми ее закончить в память об отце, тем более, что незаконченная статуя в 1596 году была уничтожена землетрясением. Все знали, что Хидэёси до самой смерти думал о том, как бы ее восстановить. И Хидеёри, и его мать Ёдогими, с которой он советовался обо всех делах, решили, что им, безусловно, так и следует поступить, что это «хорошая мысль» — умиротворить таким образом дух их отца и мужа. Но когда в 1602 году ее восстановили до уровня шеи, непонятно как загорелись строительные леса и статуя опять погибла. Правда, в 1608 году работу начали вновь, но участвовало в ней 100 000 человек, и можно себе представить, сколько денег требовала одна их кормежка, не говоря о стоимости материалов. Казне Хидеёри был нанесен огромный урон!

В 1611 году Иэясу решил встретиться с Хидэёри в замке Фусими лично. Встретился и увидел, что мальчик вырос, стал мужчиной и вполне способен властвовать. Разговаривая с ним, Иэясу улыбался. Но эта улыбка ничего хорошего Хидэёри не предвещала!

А затем началось то, ради чего все это и затевалось, но повод, как и всегда, был самый пустяковый: в 1614 году Иэясу решил, что на огромном колоколе, который отлили для храма таинственно погибшей статуи Будды и который весил 72 тонны, в сделанной на нем надписи содержится проклятие ему — Иэясу! На самом деле фраза там, в общем-то, была совершенно невинного содержания: «Да будет государство мирным и процветающим». Но иероглифы иэ и ясу были написаны на китайском языке, и вышло так, что имя Токугава Иэясу в ней получилось разорванным на две части, а это, мол, для его носителя сулит страшную беду! Придрались и к другой фразе о Солнце и Луне, построенной так, что получалось, что Хидэёри в Осаке выше Иэясу в Эдо. Откуда-то вдруг возникли слухи, что Хидэёри начал собирать ронинов, так что все это говорило вроде бы о том, что он хочет войны и призывает проклятье на голову Иэясу.

Курода Нагамаса. Пример вычурности доспехов известных японских полководцев конца XVI — начала XVII века. Музей Фукуока.

Хидэёри, как и все простоватые люди, сначала не придавал этому никакого значения, так что не стал даже покупать предложенный ему голландцами порох, который моментально был куплен Иэясу. Затем он приобрел четыре 18-фунтовых английских орудия и 5-фунтовую пушку, а потом между июнем и октябрем цена на английский порох в Японии возросла на целых 60%, а цена низкосортного японского пороха в четыре раза превысила цену английского пороха, которую давали в марте!

Только теперь Хидэёри решил обратиться к великим дайме с просьбой о помощи, однако они настолько привыкли подчиняться сегунату Иэясу, что ему никто не ответил. Правда, среди тех, кто участвовал в битве при Сэкигахара, было немало недовольных, кого наказали конфискацией земель, и они затаили злобу на клан Токугава. Это были, например, Оно Харунага и его брат Харафуса, Кимура Сигэнари, брат Ода Набунага — Ода Юраку, Тосокабэ Морисигэ и Санада Юкимура. Именно из-за него сын Токугава Хидетада опоздал к месту битвы при Сэкигахара, и его отец побранил его за опоздание. Он был талантливым военачальником, и Хидэёри сделал его главнокомандующим над всеми верными ему войсками.

                                     Санада Юкимура со своим гербом на одежде. Музей замка Осака.

Среди защитников замка в Осаке было очень много христиан, и это придало войне против Токугава характер своего рода «войны за веру». Но почему так — понятно: все знали, что Хидетада ненавидит христиан и только того и ждет, чтобы применить законы об изгнании христиан из Японии, принятые еще отцом Хидэёри!

Ну а о замке в Осаке можно сказать, что он являлся одной из мощных крепостей, если не самой мощной, в средневековой Японии. Море тогда было намного ближе к замку, чем в настоящее время, и полукольцом охватывало его с запада. Тэмма, Ёдо и Ямато — протекавшие там реки — превращали земли вокруг замка в настоящую сеть островков, а между ними только и были что рисовые поля, залитые водой. Вокруг замка было два рва и две стены в 40 метров высотой! Они сохранились и сегодня, а вот цитадель восстановили уже после Второй мировой войны. 

Главная особенность японских замков заключалась в том, что их было невозможно разрушить артиллерийским огнем. Ведь стены складывались из огромных камней, уложенных с наклоном, чтобы они могли выдержать любое землетрясение. Стрелять по ним было все равно, что палить в горные склоны. Но залезть на подобную стену было нетрудно, так как щели между камнями давали хорошую опору как рукам, так и ногам!

Предвидя, что замок потребуется оборонять, Хидэёри укрепил его еще двумя дополнительными рвами шириной 80 метров и глубиной 12, которые залили водой на глубину 4-8 метров! За рвами выстроили стену в 3 метра высотой с крышей, помостами и амбразурами для лучников и аркебузиров. У главных замковых ворот Хатомэ Санада Юкимура построил бастион, который назвали бастионом Санада, тоже со рвом, но сухим, и вдобавок с тремя рядами частокола: один ряд был перед рвом, один — позади и еще один ряд — уже на дне рва! У защищавших замок самураев была неплохая артиллерия, купленная у голландцев, а еще на стенах через каждые сто метров располагались огнеметные баллисты. Общая численность гарнизона достигала 90 000 человек.

И вот 2 ноября 1614 года Иэясу приказал Хидэтада собрать войска, находившиеся вокруг замка в Эдо, и этот же приказ был передан и всем находившимся там дайме. Пятый сын Токугава Ёсинао ожидал отца с 15 000 солдат у нового замка в Нагое. Хидэдата имел 50 000 человек, Датэ Масамунэ — 10 000, Усэсуги Кагэкацу — 5000 и Сатакэ — 1500. Уже вскоре Восточная армия в 180 000 человек, то есть вдвое больше, чем гарнизон в Осаке, была готова двинуться на штурм замка Осаки.

                                      Самурай Датэ Терумунэ. Городской музей Сендай.

Многие считают, что войска самураев, будучи рыцарскими в своей основе, были похожи на рыцарские войска в Европе. Но это не так. До нас дошли приказы Иэясу Токугава, изданные им в 1590 году, и вряд что-либо изменилось в 1615-ом...

В них под страхом наказания запрещалось отправляться в разведку без приказа, без приказа вырываться вперед даже ради совершения подвига, причем наказанию должен был подвергнуться не только сам виновник, но и его семья! Тот, кто оказывался в чужом отряде на марше и не имел на то уважительной причины, должен был лишаться коня и оружия. Конец приказа был таким: «Дa будут все боги Японии, большие и малые, наблюдать за нами! Да поразят они без жалости всякого, кто нарушит эти приказы! Да будет так. Иэясу». То есть дисциплина у него было прямо-таки железная, никаких вольностей не дозволявшая!

Войска окружили замок, и 3 января 1615 года перед рассветом начался его штурм с южной стороны. Вскоре самураи Маэда Тосицунэ вышли к бастиону Санада, стали взбираться на стену, но оборонявшиеся отбили их ружейным огнем. «Красные демоны» под командованием Ии Наотака на стену все же взобрались. Но когда они направились внутрь, их встретил такой жестокий огонь, что они отошли, понеся огромные потери.

                                                        Карта «зимней кампании»

Неудача не обескуражила Иэясу. Он тут же отдал приказ окружить замок валом, поставить на него частокол и начать планомерную осаду. Затем его целых три дня день и ночь бомбардировали из орудий, пока саперы копали подкопы. По не замерзавшей реке Ёдо плавал корабль с бронированным казематом, из которого тоже вели огонь по замку, но положительных результатов это не дало. Ну а блокада была просто бессмысленной, так как в амбарах замка находилось 200 000 коку риса, и это была лишь часть, полученная перед осадой! Так что чисто теоретически Хидэёри мот сидеть в осаде нескольких лет, а тем временем большинство союзников Токугава от него бы отпали. И продержись Хидэёри подольше, клан Токугава вполне мог бы потерпеть поражение из-за массового дезертирства, связанного с тяжелыми условиями зимней осады.

Гото Мототугу. На нем «новые доспехи», распространившиеся в Японии после появления огнестрельного оружия, и кольчужные рукава с характерным плетением. Зеркало на шлеме должно было отпугивать злых духов! Музей Фукуока.

Сам Иэясу хорошо это понимал и после неудачных атак решил подкупить Санада Юкимура. Но и подкуп ему не удался. Более того, Санада рассказал об этом, как о свидетельстве слабости Иэясу — мол, силы того на исходе! Тогда Иэясу решил воздействовать на мать Хидэёри. К ней была в качестве парламентера послана дама по имени Ата Цубонэ, которая должна была убедить ее начать мирные переговоры. А чтобы Ёдогими стала более покладистой, пушкарям Токугава было приказано обстреливать ее женские покои, и надо же было такому случиться, что одно ядро угодило в ее комнату для проведения чайной церемонии и убило там двух ее служанок. А через пару дней эти же пушкари попали в святилище, устроенное в память о Хидеёси, где как раз в это время молился Хидэёри, да так, что чуть было не снесли ему своим ядром голову!

Соратники убеждали Хидэёри, что Иэясу верить никак нельзя, поскольку он однажды вел уже такие переговоры о сдаче одного из нескольких храмов, что защищали воинствующие монахи, и на них было решено, что храмам следует возвратить их изначальный вид. И что же сделал Токугава вместо того, чтобы попросту снять осаду? Он их сжег, мотивировав это тем, что «изначальный вид» подразумевает отсутствие всяких храмов. Так что что-нибудь подобное он может вполне сделать и на этот раз…

В итоге Хидэёри послушался своей матери и тех, кто выступал «за мир». Предложения Иэясу обсудили, приняли и подписали. При этом сам он поставил на них подпись кровью из пальца. Всем ронинам давалось полное прощение, а Хидэёри получил свободу выбора места проживания в обмен на данную им клятву не восставать против Иэясу. Одним из условий, которое упоминалось три раза, была засыпка внешнего, самого глубокого рва, вроде бы как ставшего ненужным. Но, хотя Иэясу об этом говорил, в итоговый вариант текста договора этот пункт включен почему-то не был, хотя в Осаке его и признавали.

Интересно, что по общему признанию особых подвигов самураи Иэясу в этой кампании не совершали. Отважно дрались как раз ронины Хидэёси, а сражавшиеся на стороне сёгуна просто исполняли свой долг солдат регулярной армии.

Впрочем, известны и исключения. Например, Иэясу служил самурай Фурута Сигэнари, известный мастер чайной церемонии, отличавшийся своей храбростью. Обходя частокол вокруг замка, он увидел изящный ствол бамбука, решил сделать из него изящную чайную ложку и начал его срезать. Пока он этим занимался, стрелок из замка прицелился и попал ему в назатыльник шлема, но Фурута даже внимания на это не обратил! Он только вытащил из под своих доспехов пурпурный плеток и отер им кровь со щеки, как если это была простая царапина!

Ну а на следующий же день после того, как 22 января 1615 года был подписан мирный договор, Иэясу распустил свою армию. Вот только распущена была лишь часть его войск и то до ближайшего порта, а основная масса стала засыпать внешний ров и разрушать укрепления передовой линии. И сделано все это было за одну неделю, так что можно себе представить, сколько там работало солдат, а затем они стали засыпать и второй ров. Соратники Хидэёри выразили им свой протест, но командир занимавшихся этим делом солдат ответил, что офицеры просто «неправильно» поняли его приказы! Ёдогими пожаловалась самому Иэясу, но пока жалобщики ездили к нему в ставку, солдаты сёгуната, работавшие непрерывно, засыпали уже и второй ров. А о том, чтобы копать его вновь, в договоре ничего не говорилось! Вот так всего за 26 дней замок лишился уже и второго рва, причем без стрельбы и кровопролития. Теперь все укрепления замка Осака состояли из одного рва и одной — всего одной! — стены. 

«Летняя кампания»
И вот тогда-то Иэясу вновь оказался под его стенами всего лишь через три месяца! Предлог нашли в слухах о том, что ронины Осака возвратились назад и хотят напасть на столицу. А Хидэёри действительно привлек под свои знамена намного больше ронинов, чем полгода назад, и теперь численность его войск достигла 120 тысяч — на целых 60 тысяч больше, чем зимой. И опять среди них было много христиан! Шесть больших знамен на стене замка, например, украшало изображение креста, а еще внутри находилось сразу несколько иностранных священников. Правда, и Токугава удалось мобилизовать почти четверть миллиона человек!

Правда, единого мнения о численности войск возле замка Осака среди историков нет до сих пор. Известный английский японист Стивен Тернбулл как раз и называет эту цифру, но японский историк Мицуо Курэ дает цифры 120 тысяч у Иэясу, и 55 — у Хидэёри. Главное, что больше солдат было у Токугава, только и всего.

Первый удар нанес гарнизон замка Осака. 28 мая Оно Харифуа отправил 2000 солдат в провинцию Ямато, рассчитывая разбить отряды Токугава, шедшие к замку, по частям. Но численное превосходство противника не позволило ему этого сделать. 

Зато людям Хидэёри часть внешнего рва удалось раскопать опять, так что это была хоть какая-то преграда. 2 июня 1615 года в замке состоялся военный совет, на котором войска Токугава было решено встретить в открытом поле и там дать ему решающее сражение. Именно этой битве, которую называют еще и сражением при Тэннодзи, поскольку так называлось поле, где оно состоялось, и было суждено стать последним сражением такого большого количества самураев. По плану, который разработал Санада, Оно и другие военачальники из замка, следовало атаковать Токугава по всему фронту, затем Акаси Морисигэ должен был обойти его с фланга и ударить с тыла. Тем временем Хидэёси должен был нанести завершающий удар в центре. Утром 3 июня войска «западных» вышли из замка на равнину, где силы Токугава стояли на ней от реки Хирано и до морского берега. 

На этот раз Иэясу выступал под белым флагом безо всяких эмблем, а главнокомандующим был его старший сын Хидэтада.

Тумана, как при Сэкигахаре, не было, a был ясный летний день. Дым от горящих фитилей аркебуз вился к небу, а враждующие стороны все никак не могли решиться начать бой. Но тут ронины Мори Кацунага, стоявшие ближе всех к противнику, начали в него стрелять. Санада не хотел, чтобы они спешили, и приказал огонь прекратить, но они вместо этого удвоили свои усилия, словно совсем не поняли приказ. Мори обсудил положение с Санада и они решили, что раз уж битва началась, то пусть продолжается, и что следует воспользоваться боевым задором своих людей, чтобы начать атаку по всему фронту. Вскоре войска Мори прорвали передовые линии армии Токугава, а Санада повел свои войска против рекрутов провинции Этидзэн и добился полного успеха. Отчасти ему помогло то, что на левом фланге Токугава появились шедшие к нему на помощь самураи Асано Нагаакира. Они были союзниками, но их появление многим показалось похожим на предательство Кобаякава, которое все помнили, и крики «Предательство! Предательство!» послышались здесь вновь, как и при Сэкигахара!

                                    Мори Toмонобу в шлеме дзунари кабуто с рогами. Музей Фукуока.

Началась бестолковая рукопашная схватка, больше похожая на свалку, и было непонятно, кто же в ней побеждает. Иэясу Токугава собственным примером решил ободрить своих солдат и полез сражаться, словно простой самурай. Считается, что в тот раз он был ранен копьем, прошедшим рядом с почкой. То, что так поступил столь терпеливый и хладнокровный человек, лучше всего говорит о серьезности ситуация, которая и в самом деле была критической. 

                                                              Карта «летней кампании»

Но положение спас его молодой военачальник Хонда Тодатомо, который тоже был ранен копьем, но сумел ободрить своих воинов и вместе с самураями из провинции Этидзэн понемногу оттеснил Санада. Сам Санада в бою был настолько измотан, что не мог сражаться и сел отдохнуть на походном табурете. Здесь его увидел самурай «восточных» по имени Нисио Нидзэмон и вызвал на поединок. Но Санада так устал, что не смог его принять. Все, что было в его силах, это представиться и снять с головы шлем, после чего Нисио тут же ее отрубил!

Весть о смерти Санада разлетелась среди войск «западных» и они начали понемногу отступать. Теперь уже Восточная армия стала продвигаться вперед: отряды Ии Таотака и Маэда Тосицукэ, а на левом фланге — надежный Датэ Масамунэ.

Хидэёри было послано письмо выступить немедленно, но он его не получил и появился у ворот замка, когда уже было слишком поздно: превосходящие силы «востока» оттеснили гарнизон Осака к самым ее стенам!

Дзимбаори 1615-1868 гг. Такую богатую накидку поверх доспехов обычно носили полководцы и во что-то подобное наверняка были одеты и Иэясу Токугава, и Хидэёри во время осады замка Осаки.

Вновь последовала ожесточенная схватка у стен крепости, и части «восточных» хлынули внутрь, а гражданский персонал и прислуга замка в страхе разбежались кто куда. Хидэёри заперся в цитадели, но ее начали обстреливать из пушек, да еще там начался пожар, устроенный, как сообщает Стивен Тернбулл, поваром Хидэёри. Последняя надежда покинула Хидэёри, и к утру и он, и его мать, а также многие из приближенных покончили с собой, совершив сэппуку, а сам замок сгорел до основания. Сына Хидэёри, которому было всего восемь лет, также обезглавили, так как он являлся последним из Тоетоми, и пощадить его Токугава просто не имел права перед своими детьми. Затем были казнены все ронины (!), сражавшиеся на стороне его отца, а их головы надели на колья и выставили вдоль дороги от Киото до Фусими, что более чем наглядно показало всем недовольным силу сёгуната.

Вдова самого Хидэёси обрила голову, стала монахиней и ушла в монастырь.
Таким образом, дожив до семидесяти четырех лет, приняв участие в бесчисленном множестве битв и схваток, после борьбы за власть длиной в целую жизнь Токугава Иэясу стал наконец-то реальным правителем всей Японии. Он умер на следующий год, весной, передав всю власть своему старшему сыну Хидэтада, а клан Токугава после этого правил Японией 265 лет вплоть до 1868 года! Ну а осакский замок, пережив величайшую осаду в истории Японии, был затем восстановлен по личному приказу сёгуна Токугава Хидэтада, причем его стена за рвом вдвое превысила старую, но потом в конце XIX века его вновь разрушило землетрясение. Туристы идут сюда и группами, и по одному, непременно поднимаются на последний ярус главной башни замка. Там каждый по-своему представляет себе то, что видел и чувствовал молодой Хидэёри, который стоял здесь также высоко, на этом же месте и смотрел на лагерь своего врага. Очень может быть, что он должен был думать о том, почему судьба столь несправедлива к одним, а другим дает все, и как сделать так, чтобы и тебе улыбнулась удача. Самое интересное, что эта тайна земного бытия не раскрыта до сих пор!

 

Автор: Вячеслав Шпаковский

 

 

В последние годы жизни Иэясу издал целую серию указов, регламентирующих жизнь императорского двора, дворянства, духовенства, которые способствовали упрочению позиции сёгуната. В частности в 1615 году (1 году эры Гэнна) Токугава издал «Запреты самурайским родам», в которых заложил основы существования военной касты Японии на последующие десятилетия. Самураи были преобразованы из воинов-землевладельцев в безземельных городских чиновников.

В отличие от Оды Нобунаги, который поддерживал отношения с Португалией и Испанией, а также способствовал распространению католичества в Японии, Токугава предпочитал отношениям с протестантскими Нидерландами. С 1605 года консультантом Иэясу в вопросах европейской политики стал английский моряк и голландский агент Уильям Адамс (прототип клайвелловский Блэкторн) Благодаря советам последнего, сёгуныТокугава начали проводить политику истребления христианства в стране, которая привела к закрытию Японии для Запада. Монополию иметь отношения и торговать с японцами получили только голландцы. В 1614 году Иэясу издал указ, который запретил пребывания «белых» иностранцев и христиан в его стране. Начались репрессии и массовые показательные распятия верующих. Небольшая группа христиан убежала на испанские Филиппины, а большая часть была силой обращена в буддизм. Тем не менее небольшая группа японцев сохранила верность христианству, исповедуя её в глубокой тайне вплоть до 1868 года, когда в Японии была ввелена свобода вероисповедания

 Иэясу умер 1 июня  1616 г. Его посмертное имя — Дайгонгэн Тосё.

 

 http://www.cultline.ru/archiv/t/4930/

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%BE%D0%BA%D1%83%D0%B3%D0%B0%D0%B2%D0%B0_%D0%98%D1%8D%D1%8F%D1%81%D1%83#Иэясу_и_Хидэёси

https://s30556663155.mirtesen.ru/blog/43794998755/Tokugava-Ieyasu.

 

Его сменил на посту сёгуна (уже не только формально, но и реально) его сын Токугава  Хидэтада С тех пор смена сёгунов происходила без каких-либо инцидентов вплоть до буржуазной революции Мэйдзи 1868 года

 

 

Эпоха Воюющих Провинций - Часть 10. Решаюшая битва при Сэкигахара

Эпоха Воюющих Провинций - Часть 9. Объединение провинций

 Эпоха Воюющих Провинций - Часть 8. Борьба за власть

Эпоха Воюющих Провинций - Часть 7. Сражение при Нагасино

Эпоха Воюющих Провинций - Часть 6. Битва при Микатагахара

Эпоха Воюющих Провинций - Часть 5. Битва при Анэгаве
Эпоха Воюющих Провинций - Часть 4. Битва при Адзукидзака
Эпоха Воюющих Провинций - Часть 3. Союз Простодушных (Икко-икки)
Эпоха Воюющих Провинций - Часть 2. Общественный бунт Гэкокудзё
Эпоха Воюющих Провинций - Часть 1. Смута годов Онин

 

Большой документальный фильм  Япония. "Эпоха воюющих провинций".

[Skumon]

Отлично.Очень интересно.

[владелец]

Могу порекомендовать замечательный исторический роман

 

 

Эйдзи Ёсикава - Честь самурая 

 

Роман классика японской литературы посвящен реальным историческим событиям XVI века, когда в Японии шла жестокая борьба за власть между разрозненными самурайскими кланами. В центре романа — жизнь легендарного воина Тоётоми Хидэёси, прошедшего путь от сына простого крестьянина до военного правителя Японии. Сам император пожаловал ему высший придворный титул — тайко. Хидэёси, став самураем, провел лучшие годы жизни в бесконечных сражениях, совершенствуя военное мастерство, и в конце концов объединил отдельные княжества и укрепил свое владычество над страной. Его щедрое покровительство наукам и искусствам на закате дней привело к возникновению феномена, названного впоследствии японским Возрождением.

Роман Э. Ёсикавы полностью вписывается в традиции японской литературы.

 

Читать онлайн   https://libking.ru/books/prose-/prose-history/465657-eydzi-esikava-chest-samuraya.html

 

Также очень рекомендую того же автора ---роман  Мусаси

 

                                      краткое содержание

 

Роман одного из самых известных японских писателей Э. Ёсикавы основан на реальных исторических событиях XVII века. Главный герой романа Миямото Мусаси – реальная историческая личность, как и большинство персонажей романа. События истории Японии изображены с документальной точностью, они охватывают один из самых драматических периодов борьбы за власть между отдельными князьями с последующим воссоединением княжеств. Это время самураев и вольных разбойников, время постоянных войн и власти сёгуната, время феодальной раздробленности и создания единого правящего класса.

 

Читать онлайн  https://libking.ru/books/sf-/sf-fantasy/611663-eydzi-esikava-musasi.html

 

 Другое название "Десять меченосцев" (под таким названием в частности он в Литмире  https://www.litmir.me/br/?b=30396&p=1)

 

Экранизирован под названием "Самурай" (1 - 3 серии) 

 

Самурай Мусаси Миямото (Трилогия)  https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=yvVOUcQJ&id=1151238

или раздельно по сериям https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=Bg2HZQZk&id=321146  https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=JdvaM1XJ&id=1083971  https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=BWNa8q5J&id=1083956

Эта экранизация считается классической, но есть и более  поздняя 5-серийная https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=fw1faYdJ&id=1405442  https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=0V0rpUfk&id=674836 https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=X3XfQLjk&id=675411  https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=q9llNnp9&id=675944  https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=N1FNU40J&id=678176 ; затем была создана 6-я серия (есть на Рутрекере https://rutracker-org.appspot.com/forum/viewtopic.php?sid=6wsxlVHV&t=3873114) и самая поздняя 2-серийная https://kinozal-tv.appspot.com/details.php?sid=xdmjlf8k&id=1488962  На Рутрекере есть и экранизация 1973 года https://rutracker-org.appspot.com/forum/viewtopic.php?sid=0G38eTJS&t=5419757