В предисловии к сборнику своих стихотворений Ролан Быков писал:
«Стихи пишу с раннего детства — лет в десять я был уверен, что стану поэтом, и это вовсе не мешало мечте скакать на лошади с развевающейся сзади буркой и, совершив подвиг, умереть героем. Втайне горько плакал, когда представлял себя распростертым на земле со смертельной раной на груди, просто рыдал — и тогда чудом все-таки оставался в живых. Мечтал стать артистом, педагогом, ученым и музыкантом (меня однажды поразил звук флейты — я его до сих пор слышу). Как это ни странно, но все мои мечты так или иначе сбылись — не все в виде профессии, но это не важно. Очевидно, немного задержался в детстве — люблю все, особенно все вместе.
Стихи с годами вошли в жизнь, стали необходимостью. Пишу везде: на съемках, в поезде, в ресторане, в письмах, на салфетках, иногда импровизирую, не записывая. Они помогают в трудную минуту подняться над суетой, сохранить в себе себя. Поэт — конечно, тот, кто открыл свой язык, создал свою художественную материю — это возможно лишь ценой всей жизни без остатка. Там, где звучат Марина Цветаева, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Давид Самойлов, Иосиф Бродский — я влюбленный поклонник.
Поэтому я и не написал „Ролан Быков. Стихи“, а „Стихи Ролана Быкова“ — это совсем другое. Просто многие люди — поэты, и живут в стихах, независимо от того, пишут они или нет — я один из них. Может быть, я и мог стать поэтом, но я все-таки лицедей — мне это нравится больше, хотя стихи играют огромную роль в моей жизни.
Если б не стихи, я не смог бы, например, снять и защитить фильм „Чучело“. Меня обвиняли Бог весть в чем, предлагали посадить, требовали запрещения фильма. Каждый день возвращался я домой раздавленным, убитым, желая только одного — чтобы все это кончилось. По старой привычке к дневнику я писал стихи, и они спасли меня — я выдержал».
Стихи с годами вошли в жизнь, стали необходимостью. Пишу везде: на съемках, в поезде, в ресторане, в письмах, на салфетках, иногда импровизирую, не записывая. Они помогают в трудную минуту подняться над суетой, сохранить в себе себя. Поэт — конечно, тот, кто открыл свой язык, создал свою художественную материю — это возможно лишь ценой всей жизни без остатка. Там, где звучат Марина Цветаева, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Давид Самойлов, Иосиф Бродский — я влюбленный поклонник.
Поэтому я и не написал „Ролан Быков. Стихи“, а „Стихи Ролана Быкова“ — это совсем другое. Просто многие люди — поэты, и живут в стихах, независимо от того, пишут они или нет — я один из них. Может быть, я и мог стать поэтом, но я все-таки лицедей — мне это нравится больше, хотя стихи играют огромную роль в моей жизни.
Если б не стихи, я не смог бы, например, снять и защитить фильм „Чучело“. Меня обвиняли Бог весть в чем, предлагали посадить, требовали запрещения фильма. Каждый день возвращался я домой раздавленным, убитым, желая только одного — чтобы все это кончилось. По старой привычке к дневнику я писал стихи, и они спасли меня — я выдержал».
